Айлин прижимает руку к губам, внимательно смотрит на меня, будто хочет что-то спросить, но не решается.
— Скоро все пройдет, — изображаю заботу я. — Хочешь, принесу тебе что-то с кухни? Стакан молока, бутерброд?
— Нет, ничего не надо… — опуская голову, отвечает она и трет руками шею.
— Ты точно в порядке?
— Нет, — резко поднимаясь, отвечает Айлин. — Ты стер мне память, да? Между нами что-то было, и ты заставил меня забыть? Я помню, как мы целовались.
— Да, а потом ты потеряла сознание. Ничего не было, Айлин.
— Почему у меня нет такой уверенности? — девушка расстегивает пальто, стаскивает его с себя. Бегло осматривает свою одежду.
— Я не знаю. Может быть, тебе приснился какой-то сон, — развожу руками я. — Мало ли что может подкинуть воображение, пока мозг в отключке.
— Ты не врешь мне? — в ее голосе столько доверия и наивности, что мне становится стыдно.
— Разумеется, нет.
— Оставь меня одну, не могу тебя сейчас видеть… — садясь на край постели и потирая виски, требует Айлин.
Удовлетворяю ее просьбу и спускаюсь в гостиную. Там, со взглядом, полным укора и презрения, меня ждет Дина.
— Так и знала, что ты слабак, которому нельзя поручить ничего важного! — запальчиво кричит она, но, увидев Арсена и Якуба, поднимающихся из подвала, бегом взлетает по лестнице. Похоже, бурные объяснения у нас еще впереди.
От лекарства, что мне дал Америго, у меня просыпается волчий аппетит, и я вспоминаю, что такое неконтролируемый голод. Голод сводит меня с ума. Желудок, даже после четырех литров крови, сворачивает в узел, будто не питался неделю. И я не знаю, как мне переключиться с этого состояния. Холодный душ немного приводит меня в чувство, но тянущая боль под левым ребром не проходит.
Теперь, когда у меня появилась надежда на выздоровление, мои планы круто поменялись. Я хочу выяснить, все, что касается Рудольфа Вагнера и его предстоящих планов по отношению к Айлин. И помочь мне в этом должна Ада. У меня больше нет сомнений в том, что она знает, кем на самом деле является ее любовник. И сегодня с сделаю все, чтобы получить ответы на свои вопросы.
Поднимаюсь на этаж, где расположена квартира учительницы. Жму на кнопку звонка. Суда по шуршанию, доносящемуся из-за двери, женщина дома. Наконец слышатся легкие шаги, и она распахивает дверь.
— Ты… — измученно выдыхает Ада, поправляя на груди халат. Выглядит она паршиво. Лицо покрылось красными пятнами, глаза опухли, суд по всему девушка долго плакала.
— Надо поговорить, — входя, говорю я, снимая с себя пальто. Ада нервно переглатывает, наблюдая за мной. — Ты ведь знаешь, кто я, не так ли?
— О чем ты? — пытается претвориться непонимающей учительница.
— Брось, я знаю кто ты, ты в курсе кто я, — улыбаюсь я, демонстрируя ей уверенность. — Будем откровенны друг с другом.