Дина всем своим существом пытается показать мне, как сильно я разочаровал ее, и какой никчемностью она меня считает. Смотрит на меня с презрением, уголки ее губ некрасиво кривятся, делая ее совершенно непривлекательной и прибавляя пару лет возраста.

— Как ты мог?! — негодует она, уперев руки в бока. — Ты подставил всех, весь наш род! Айлин крутит тобой, как ей нравится, а ты, как последний слабак, поддаешься на ее манипуляции! Она — враг, запомни это, наконец! Хватит ей потакать!

— Не заметил за ней ни одного поступка, по которому смог бы опознать вражеские действия, — возражаю я.

— Да потому, что она темная и делает все так, что ты думаешь — это только твои решения, твоя воля! — выходит из себя Дина. Ее лицо краснеет, глаза лихорадочно блестят. — Неужели ты этого не видишь?

— Представь себе, нет, — спокойно говорю я, усаживаясь верхом на стул. Мне не хочется говорить ей, что я выполнил ее требования, остановил сердце девушки, но тут появился Америго и свел на нет все мои усилия. Это бы звучало, как оправдание, а оправдываться мне хочется меньше всего. — Честно говоря, я не могу до сих пор понять этой паники вокруг Айлин. Ей достается больше всех, ее окружают одни недруги. Ты хоть знаешь, сколько раз пытались ее убить? Через сколько унижений ей пришлось пройти? Неважно результат чего это: заклятия или стечения обстоятельств, но череда ее страданий не прекращается.

— А теперь представь себе, каким монстром она станет, преодолев все это, выпустив свое отчаянье на свет, — не без ехидства замечает Дина. — Сейчас вся тьма находится внутри нее, Айлин каким-то образом сдерживает ее, потому все нападки идут на нее. Но если она изменит полярность! Ты даже не представляешь, что будет. И это то, чего добивается Амалик.

— Так давай изменим это. Будем давать ей больше любви и внимания, заставим почувствовать себя любимой и нужной. Не будем играть по его правилам. Если это время, пока ей не исполнится двадцать один, пройдет в покое, опасности удастся избежать.

— Даже не надейся на это, — резко возражает Дина. — Ты облажался, и мне придется все сделать самой. Я не могу позволить себе так рисковать, лелея какую-то абстрактную надежду на чудо.

— Если ты посмеешь тронуть ее хоть пальцем, я забуду о том, что ты девушка моего сына, и сверну тебе шею! — теряю терпение я. Дина смотрит на меня, открыв рот, явно не веря сказанному.

— Мой Бог, да ты втрескался в нее по уши… Как я могла быть такой дурой, чтобы доверить столь важное дело влюбленному идиоту?! — повышает голос ведьма.

— Ты перебудишь весь дом, — упрекаю ее я, на самом деле беспокоясь лишь о том, что нас может услышать Айлин.

— К черту осторожность! Ты даже не отрицаешь этого!

— Не собираюсь спорить из-за того, что не чувствую, — моя уверенность в том, что я говорю, абсолютна. Дина лишь хохочет.

— Да-да, а то я слепая! Ничего не вижу, не замечаю, как ты смотришь на нее, сколько времени ей уделяешь. Как пытаешься оградить от Америго… Я знаю о том, что он изнасиловал ее. Считала информацию с кузины. Ты должен был рассказать мне об этом сам, а не потакать ее игре в секретики. Ведь это тоже влияет на распределение сил. Он отдал ей свою энергию агрессии, и она стала сильнее. — тон Дины звучит издевательски. — Могу понять, почему ты лжешь мне, но себе-то отчего?

— Почему бы тебе не допустить мысль, что ты можешь ошибаться? — спокойно выдерживаю ее эмоциональный натиск я.

— Потому что это невозможно. Я считываю твои эмоции, как слова со страницы книги. Это не мои домыслы, это вибрации, которые идут от тебя.

— В таком случае, ты уже знаешь, зачем я пришел к тебе, — переходя к сути того, зачем я ворвался к ней в спальню в пять утра, говорю я. — Мне нужна твоя помощь.

— Ах, да. Шлюшка Ада. Еще одна заноза в заднице… — с досадой говорит Дина, плюхаясь на кровать. — Зря ты залип на нее. Будут неприятности.

— Неважно. Я обещал, что сделаю все, чтобы помочь ей вернуть детей. И мне не хочется нарушать слово. Тем более что это связано с Айлин.

— И снова она… — вздыхает Дина. — Ладно, что тебе надо от меня?