— Да. И я считаю это единственным правильным решением, — отвечаю я и вспоминаю Америго, сидящего привалившимся к дереву с Айлин, лежащей на коленях. Он снова вернул мне веру в то, что невозможное возможно и реально. Спасибо, брат. Последнюю тысячу лет мне этого очень не хватало.
— Это не твои слова, — беря меня за запястье, с грустью говорит Дина. — И не твои убеждения. Ты хотел бы, чтобы они были твоими, но это не так. Почему ты солгал мне?
— В чем же?
— Ты остановил сердце Айлин, но промолчал об этом, потому что тебе помешал твой брат… А сейчас ты говоришь о надежде, борьбе… Ты же убил ее, а значит, смирился. Иначе бы ты никогда этого не сделал, кто бы тебя не вынуждал к этому. Зотикус, ты разочаровываешь меня. Этот цинизм, лицемерие, слабость… Откуда это? — заглядывая мне в глаза, спрашивает ведьма. — Что в тебе сломалось?
— То же самое я могу спросить у тебя. С тех пор, к как тебе вернулась магия, ты изменилась. В день, когда я должен был увезти Айлин в лес, ты пила с ней чай, желала ей хорошего дня, шутила. Что это, по-твоему, если не лицемерие?
— Я действовала в интересах рода, — не без важности заявляет Дина.
— А я дал слово духу. Разве можно такие обещания нарушать?
— Виновные всегда найдут оправдания, — вздыхает Дина. — Рано или поздно Айлин узнает правду. И вот тогда мы по-настоящему потеряем ее.
— Ей пора уже узнать правду о себе, о своем происхождении.
— Вот ты, Зотикус, и расскажешь ей обо всем, — направляясь к двери, говорит Дина. — Нам больше здесь нечего делать.
У меня звонит мобильный. Нехотя достаю его. Это Вианор. Мы не разговаривали пару дней, потому что я не мог до него дозвониться. А когда звонил он, не получалось ответить у меня.
— Черт возьми, — по привычке орет в трубку Ви. — Ты там еще не сдох?
— Пока тьма миловала, — отвечаю я. — Какие у тебя новости? Удалось что-нибудь узнать об Америго?
— Нет, ничего. Он словно в воду канул. Никаких следов, — вздыхает Вианор. — Но в кланах царит настоящая паника. Еще двое глав заражены этим гребаным лекарством от бессмертия. Идут повальные аресты и облавы… Допросы не прекращаются даже днем. Много отверженных погибло. Когда ты будешь в Лондоне? Мне не хватает толковых мозгов.
— Вылетаю на будущей неделе. Как Тео?
— Он пришел в себя. За его жизнь активно борются, появились даже кое-какие улучшения.
— Он назвал имя того, кто это сделал? — затаив дыхание, спрашиваю я.
— Да. И честно говоря, это немало удивило меня. Я рассчитывал услышать имя Америго Кальенте, но вместо этого твой отец назвал Монику Фландерс.
— Ее уже задержали? — ошеломленно интересуюсь я. Как так? Что произошло, что Тео вдруг решил скрыть имена своих убийц?
— Она в розыске, — устало отвечает Вианор. — Но это дело нескольких дней. Сейчас все легко сдают друг друга, пишут доносы. Говорю же — царит паника. Ей не скрыться.