Заинтересованный персоной Рогожкина, полдня провожу в интернете, ища о нем информацию. Мне удается списаться с парочкой его коллег, притвориться журналистом и начать их аккуратно расспрашивать. Люди попадаются общительные, открытые. Они с удовольствием делятся тем, что знают о своем замечательном, но странном товарище. У Рогожкина никогда не было друзей. О его семье тоже никто ничего не слышал. Держался парень сам по себе. В гости приходил редко, а к себе вовсе никогда не приглашал. С личной жизнью у него все так же было глухо. Лишь за пару месяцев до его внезапно исчезновения его видели с хорошенькой блондинкой. Судя по их сияющим лицам, они были влюблены и счастливы. А потом мужчина, словно в воду канул. Он не появлялся на работе, не отвечал на звонки. Забеспокоившись, сослуживцы взломали дверь в его квартиру, боясь обнаружить там его труп. Но она была пуста. Все вещи стояли на своих местах, но хозяина след простыл. С того момента прошло добрых восемнадцать лет, за которые больше никто не слышал о профессоре Рогожкине.

Прошу выслать мне его фотографию. Отдельных снимков с ним нет, но мне присылают фото, где он сидит возле постели своего научного руководителя, которому он, по словам коллег, спас жизнь. Вылечил травками, поставил на ноги, когда, казалось бы, это уже было невозможно. Позже к нему обращались за помощью и советом другие люди. Он никому не отказывал. Его лечение производило хороший эффект, все, кто лечился у него — выздоравливали.

— Кто же ты такой, профессор? — бормочу я, разглядывая старый снимок. Несмотря на годы, Рогожкин не особенно изменился. Такая же упитанность, большая голова и что-то медвежье в фигуре. Определённо, он не простой человек. Не вампир, не оборотень, не маг. Но, черт возьми, кто тогда? Древний бессмертный? Реинкарнация могущественного существа? Новый вид? Теряюсь в догадках. Входная дверь хлопает, в гостиную входит Дина. Она выглядит измотанной. Бледная, с темными кругами под глазами, словно ее обескровили. Сбрасывает с себя куртку, ботинки. Без сил падает в кресло, прикрывая рукою глаза.

— Арсен еще не вернулся? — спрашивает она.

— Нет, но он прислал сообщение, что подъезжает к Бариново. В течение часа будет здесь, — отвечаю я. — Соскучилась?

— Некогда скучать, — устало откликается Дина. — Якуб совсем плох. Мне удалось установить с ним связь. За последние три часа он умирал четырежды. Я мало что смогла сделать.

— Ты знаешь, где он?

— Нет. Похоже, его держат на какой-то территории, которая поглощает сигнал, — выдвигает предположение Дина.

Америго становится все предусмотрительней, а, следовательно, опасней. Дина поднимается, идет на кухню. Слышу, как они обсуждают с Ритой ужин. Потом возвращается в гостиную с подносом, на котором дымится чашка супа, а рядом лежат два больших куска хлеба. Усаживается в кресло, ставит свой ужин на журнальный столик. Обжигаясь, начинает жадно есть.

— Скажи, есть какие-то варианты, которые могли бы ослабить силы Айлин и сделать ее менее опасной в будущем? — понизив голос, спрашиваю я. Дина перестает жевать.

— Может быть, и есть, но я об этом не знаю. По крайней мере, пока, — с сожалением говорит она. Понимающе смотрит на меня: — Переживаешь?

— Это поручение Елены для меня, как кость в горле. А учитывая, что времени у меня остается все меньше…

— То оно сокращается и у нее… — с грустью заканчивает вместо меня Дина. — Мне жаль, правда. Представляю себе, как муторно тебе сейчас. Я сама не осмеливаюсь ей в глаза смотреть. Но, видимо, эта та ситуация, в которой надо смириться с неизбежным. Принять как факт. Не думай, что я бессердечная дрянь, которой не жалко свою сестру, лишь бы род сохранил баланс. Но других способов нет.

— А если Елена ошиблась? — в моем голосе звучит надежда.

— Айлин ее внучка, не сомневаюсь: она проверила все сотни раз. Проработала не одну цепочку событий. Так что, вряд ли, — с уверенностью говорит Дина. — Еще раз повторюсь — мне жаль. Но ты не можешь нарушить слово.

— Знаю. И сдержу его.

— Подскажу тебе день, когда для этого будет лучшее время, — обещает Дина. — Если захочешь об этом поговорить — я рядом.