— Да. Потом он весь твой, — вытаскиваю рисунок, тщательно разглаживаю его, положив на покрывало. — Тебе знакома эта вещь?

— Конечно. Это заколка Ады, — разглядывая изображение, говорит Айлин. — В последнюю неделю она носила только ее. Необычная вещь.

— Скажи, а какие отношения были между твоей бабушкой и Адой? Они ладили?

— Не особо. Бабуля не любила ее, считая выскочкой и проституткой. Не знаю, почему она так думала, Ада совсем не такая. Она очень скромная, честная, добрая… — в раздумье произносит Айлин.

— Но ведь мнение бабушки тоже на чем-то было основано? — мне не хочется верить в предположение Елены, но Матвей говорил что-то похожее о молодой учительнице. Что это, совпадение или в этом, правда, что-то есть?

— Она видела Аду в клубе, танцующей с его владельцем, Рудольфом Вагнером. Пожилым людям иногда достаточно ерунды, чтоб создать целую историю, — словно стесняясь выводов старшей родственницы, говорит Айлин.

— Между ними не было конфликтов?

— Неужели ты серьезно думаешь, что Ада могла убить бабулю? — прижимая к животу подушку, спрашивает Айлин. В голосе слышатся озабоченность и сомнение. Футболка сползает с плеча, обнажая клеймо, но она не замечает этого.

— Скорее, хочу исключить эту вероятность, — признаюсь я. — Что скажешь?

— Они ссорились незадолго до гибели бабушки. Бабуля просила ее больше не приходить к нам в дом. Ада сказала, что будет это делать вне зависимости от ее желания, потому что здесь живет ее ученица. Обе были очень взвинчены и расстроены. После этого мы общались с учительницей только в школе или у нее дома.

— Как к этому отнеслась Елена?

— Она просила меня держаться от нее подальше. Но Ада моя подруга… Я не могу отказаться от дружбы с ней. Это будет неправильно.

— Сабина дружит с ней? Мне показалось, она ей не очень по душе.

Айлин трогательно улыбается.

— Саб ревнует, — говорит она. — Ведь раньше все мое внимание принадлежало ей, а теперь ей приходится делить его с Адой.

— И как это выражается?

— Сплетничает о ней, придумывает всякие небылицы… Но я понимаю, в чем суть, и не реагирую. Люблю их обеих. Ведь, кроме них, у меня никого нет. Ну, теперь еще ты, но мы оба знаем, что это ненадолго.

— Откуда у тебя шрамы? — осторожно спрашиваю я, и Айлин опускает глаза.

— Упала.

— Расскажи правду. Тебе самой станет легче после этого, — прошу я.