– Извини, что без предупреждения. Была рядом и зашла. Примешь?
Лариса говорила спокойно и просто, будто при дружеской встрече, и пыл Депова постепенно улёгся. Разве друзьями-то они перестали быть?
– Конечно-конечно, проходи, садись, сейчас чай организую, – засуетился он, изготовившись сорваться в ближайшую кондитерскую.
– Спасибо, чаю не надо. Давай просто поговорим.
Она заняла место на небольшом гостевом диванчике, выставив напоказ стройные ножки. Соблазнительную позу приняла, чертовка! И с налёту-развороту приступила прямо к делу.
– Это ведь ты рекомендовал Янселевичу заказать платную публикацию в нашей газете?
–…Ну…да…
– Что сам можешь сказать о нём и его банке? Не волнуйся, писать за тобой не буду, мне просто нужно разобраться в этом фрукте.
Тон Ларисы действовал на бывшего любовника умиротворяюще. Он занял своё вычурное старинное кресло (Депов есть Депов, ни шага без аффектаций!), и до занудства обстоятельно стал выкладывать всё, известное ему о Зауральском банке и его владельце.
Короткая биография Игоря Соломоновича Янселевича была расчерчена причудливо. По счастью рождения он оказался последователем, а с недавнего времени и наследником дела своего отца, финансиста и банкира в несчётных поколениях. Ещё при царях-батюшках Янселевичи ссужали деньгами самые жирные проекты и концессии Зауралья. Этому клану удалось благополучно перейти и смуту революции, и кошмар сталинских репрессий, благо в зауральскую глушь доходили лишь слабые громы потрясений эпохи. И спокойно зажили при хрущёвско-брежневском движении к коммунизму.
Мало что изменилось и в бытность малиновых пиджаков. У кредитных дел мастеров авторитет старейшины Соломона Израилевича оставался непререкаемым. Старый Моня, как называли его в банкирских кругах, считался самым мозговитым специалистом и по ценным бумагам, и по чахнущему страховому бизнесу, и, конечно же, по банковским операциям. А главное – он как никто другой знал правильные пути конвертации одного вида капитала в другой. Чуйка на время и место у старика была марсианская.
Между тем, этот хитрый лис, всячески поощряя знакомцев к созданию собственных финансовых структур, продолжал занимать место управляющего филиалом одного из государственных банков. Единственный поздний его сынок, оперившись, тоже ходил при папаше в унылом наряде начальника кредитного отдела. Однако ближнее и даже дальнее окружение этой династии ни на йоту не сомневалось, что Соломон за годы труда госслужащего сколотил капиталец не на один банк или страховую компанию.
Но пока старый Моня чего-то осторожно выжидал, он успел умереть. Как и предполагалось, Игорю перешло приличное наследство, разбросанное по банковским ячейкам, депозитам, ценным бумагам и даже по стопочкам золотых николаевских империалов.
При умелом обороте такое добро сулило большие выгоды. Но это при умелом. А младший Янселевич по умишку родителю и в подмётки не годился. Поэтому начал с того, что пустил приличную толику свалившегося с неба богатства в распыл. Недолго, но смачно он швырял деньги на гулянки, девчонок, машины, вояжи и прочую соблазнительную мишуру, которой был лишён при пуританских нравах отчей семьи. Многочисленным дядюшкам пришлось всем миром осаживать вздыбившегося жеребчика. Его даже припугнули, что в случае неповиновения сдадут властям – Игорёк успел нагуляться на пару уголовных статей. А чтобы «вьюнош» окончательно взялся за ум, ему велено было вернуться в банковское стойло.
Против опостылевшего кредитного отдела Игорь заартачился. Тогда ему позволили организовать собственный коммерческий банк, правда, с весьма скромным стартовым капиталом. Достаточно для научения самостоятельности. Но родня недооценила амбиций новоиспечённого банкира. Ученичество его не устроило, ему подавай удаль и размах. К тому же Игорь быстро сообразил, что сможет лихо проехаться на авторитете отца. Он обошёл с детства знакомых директоров банков и уговорил их памятью старого Мони профинансировать те или иные начинания молодого Зауральского банка. Нужно отдать должное – он сумел увязать в единый узел самые неожиданные интересы. В результате наскреблись средства, необходимые для ведения той агрессивной политики, которой и прославилось новомодное кредитное учреждение.
Целый год Янселевич как сыр в масле катался. Однако неопытность, необдуманность, а порой и откровенный авантюризм постепенно съели стартовые ресурсы, а банку создали репутацию ненадёжного, а значит и нежелательного делового партнёра. Бывшие соратники Игорева папаши один за другим стали уклоняться от сотрудничества с «этим креативщиком» и выводить из его банка свои активы. Делалось всё не враз и под благовидными предлогами, но от этого легче не было: Зауральский уже несколько раз вынужден был задерживать выдачу средств своим вкладчикам. Когда Игорь попытался препятствовать оттоку денег, привело это к паре судебных тяжб, с треском им проигранных.
Родня с папашиными друзьями, дабы помочь сынку Мони выправиться, предпринимали попытки воздействия на незадачливого финансиста. Однако тот пропускал дельные увещевания меж ушей, держа заслуженных китов бизнеса за отживших перестраховщиков. А пока старики возились с юным нахалом, по городу поползли нехорошие слухи, и в очередь за опустошением закромов Зауральского банка встали даже самые ничтожные вкладчики.
Янселевичу требовалось срочно спасать своё реноме. Так образовался звонок Ольге Ивановне Гришиной, жене своего брата-финансиста. А следом Лариса Петровна, которая от подвернувшейся работёнки была совсем не в восторге, оказалась вовлечённой в банковскую круговерть.
За полётами Янселевича-младшего Саша наблюдал чуть ли не с момента образования его детища. Директор, как и банк, то и дело попадали в разные передряги, требующие вмешательства адвокатов. Кроме штатных юристов конторы, разгребать проблемы Игоря приглашались и сторонние специалисты вроде Александра Павловича. Наблюдения эти указывали на то же самоё, о чём поведал Ларисе и майор Васильев. В среде банкиров Зауральский постепенно становился не только притчей во языцех, но даже откровенным бельмом в глазу. Янселевич сдуру или от немеряного гонора стал заступать ту черту, которая для истинных финансистов была священной. Игоря Соломоновича не отрезвили даже судебные иски, которые уже дважды выставили ему коллеги по цеху. В конце концов, разъярённая верхушка банкирского сообщества недвусмысленно предупредила парнишку, что если он не перестанет болтаться под ногами, портя остальным весь гешефт, его попросту сметут с финансового поля.
– И как – подействовало? – вопрос Ларисы был риторическим, так как ответом являлось обращение Игоря в их газету.