— Не генеральское дело «языков» брать, для этого разведчики есть. Только ты, комиссар, параллели не проводи.

— А вот и провожу, и высказываю тебе свое неодобрение. Скверно, если войска останутся без командира. Тем более здесь, в немецком тылу.

— Ладно, согласен. А теперь пора.

Над деревней стлался дым — догорало несколько изб. Рядом с пожарищами по-мирному тянулись из труб уцелевших домов печные дымки.

— Ко всему притерпелись люди, — сказал Белов. — Война войной, а детишек кормить надо.

— Тут еще освободителей голодных бог послал, — задумчиво произнес Щелаковский. — Вот новая проблема для нас и для них, — показал комиссар на санитаров, которые ходили по полю, пробираясь среди кустов.

— Больной вопрос, — согласился Белов, — Будем пока оставлять раненых местным жителям. Потом заберем.

— Бабкин госпиталь, — вздохнул Алексей Варфоломеевич.

Па улице валялись вражеские трупы. Павел Алексеевич обратил внимание — немцы хорошо одеты, под зелеными шинелями ватники или телогрейки, все в добротных красноармейских валенках.

— Карательный батальон, — доложил командир 41-й кавдивизии полковник Глинский, встретивший генерала в центре деревни. — Специально наш головной эскадрон пропустили, засаду устроили. Думали, партизанский отряд идет. А мы их — наголову!

— Лейтенант Кириченко?

— Он ускорил дело. В конном строю ворвался. Там, у околицы, много фашистов порублено. Весь обоз взяли. Для себя используем. И ветеринарный лазарет. Медикаменты, спирт.

— Потери?

— У Панкратова одиннадцать убитых. Раненых еще собираем.

Павел Алексеевич одобрительно кивнул. Целый немецкий батальон сброшен со счета. Слаженно действовали кавалеристы, грамотно, смело. Головной эскадрон, который прошел через Бабенки, заслышав стрельбу, повернул назад и по своей инициативе нажал на гитлеровцев, отрезал путь отступления. Молодцы конники, все похвалы достойны!

О том же думал и комиссар.

— Помнишь, Павел Алексеевич, ты говорил однажды: войска, которые умеют вести бой ночью или в лесу, — это войска первого класса. Те войска, которые могут сражаться ночью в лесу, — это войска высшего класса. А вот если ночью, в лесу, да еще в тылу противника, — это какие войска?

— Не знаю, комиссар, на такой случай классического определения не предусмотрено, — засмеялся Белов. — Очень уж редкостная ситуация.

— У нас она становится нормой.

— Расхвастался, комиссар! На тебя не похоже.