Справа 50-я армия генерала Болдина вела бои за Юхнов. Слева 10-я армия все еще не могла выйти на одну линию с гвардейцами: там зиял разрыв шириной более двадцати километров. Но туда, в лесное бездорожье, немцы не совались. Они держали свои силы на Варшавском шоссе, преграждая Белову путь на запад.
Тридцатикилометровый участок шоссе обороняли четыре вражеские дивизии: 216-я и 403-я пехотные, 10-я моторизованная и 19-я танковая. Считалось, что дивизии эти ослаблены, что в них большой некомплект людей и техники. Но при всей своей «слабости» они имели шестьдесят танков, а Белов только восемь, да и те — легкие.
Корпус вел активную разведку. Каждую ночь уходили на задание специальные группы, отряды лыжников, конные разъезды. Некоторые из них просачивались через боевые порядки противника за Варшавское шоссе, устанавливали связь с партизанами. Благодаря этому Павел Алексеевич хорошо знал положение вражеских войск.
Сплошной оборонительной линии немцы не имели. Они жались к теплу, к избам, превратив каждую деревню в сильный опорный пункт. Пространство между деревнями контролировалось артиллерийским, минометным и пулеметным огнем.
Подготовка к прорыву через шоссе была в полном разгаре, когда из штаба Западного фронта пришло распоряжение освободить от занимаемой должности полковника Грецова, как не обеспечившего выполнения задачи. Грецова вызывали для личного доклада в Военный совет фронта.
Михаил Дмитриевич собрался за один вечер. Расставание вышло грустным. Всякое бывало между командиром корпуса и начальником штаба: случалось, что расходились во взглядах, неприятное говорили друг другу. Но не в этом суть. Сработались за трудные военные месяцы, прониклись взаимным доверием. У Белова — быстрая реакция, решительность, стремление везде побывать самому. А у Михаила Дмитриевича — рассудительность, привычка к кропотливой работе, к точным расчетам. Ничего не выпустит из виду, вовремя подскажет командиру, если тот забыл что-нибудь или увлекся.
Не за плохую работу отзывали Грецова. Вероятно, командованию фронта не нравилось, что слишком уж спелись командир корпуса и начальник штаба, всегда вместе отстаивали общую точку зрения. К тому же снятие Грецова — это предупреждение…
Вместо Михаила Дмитриевича временно остался его помощник — майор Вашурин.
В ту ночь, когда уехал начштаба, разведчики обстреляли на Варшавском шоссе легковую автомашину. Шофер получил пулю в лоб, а офицер, сидевший позади, выскочил невредимый. Ему набросили на голову мешок, скрутили за спиной руки и потащили подальше от опасного места. Потом положили на волокуши, на каких вывозили раненых, и потянули по сугробам через лес. Несколько раз проверяли, не замерз ли, заставляли пить водку.
Пленный оказался немолодым обер-лейтенантом из резервистов. Плотный, лысоватый, похожий на зажиточного крестьянина, он на первом же допросе смекнул, что самое страшное осталось позади, а будущее во многом зависит от него самого. Он сразу заявил: взглядов Гитлера не разделяет, ничего хорошего не ждет от этой войны и готов рассказать все, что будет интересно господину майору.
Допрос через переводчика вел Кононенко. А Павел Алексеевич, накинув на плечи солдатский ватник, сидел в темном углу комнаты. Хотел знать точно: каким образом построена вражеская оборона на участке батальона, в состав которого входила рота обер-лейтенанта.
Пленный водил карандашом по карте. Вот село Подберезье, центр боевого участка. Вот река Пополта и мост. Его круглосуточно охраняет взвод со станковым пулеметом. А тут и тут на возвышенностях огневые точки и наблюдательные посты. Здесь стоит артиллерийская батарея.
Белова заинтересовала лесная полоса вдоль Пополты. Полоса не широкая, но она связывает лесной массив на нашей стороне с таким же массивом за Варшавским шоссе.
Обер-лейтенант сказал, что полоса не охраняется. Мост — это важный объект. А в лесу снега на метр. Там только зайцы бегают. Солдаты третьего взвода убили трех зайцев и приготовили прекрасный суп.
Пленный даже причмокнул от приятного воспоминания. Но Белов уже не обращал на немца внимания, думал о своем. Лесная полоса — не сослужит ли она роль коридора, который выведет корпус во вражеский тыл?!
…Особое задание командира корпуса доверено было выполнить 115-му лыжному батальону. Бойцы в нем молодые, выносливые, почти все — спортсмены. Ночью они перешли через реку Пополту и исчезли в густых зарослях, тянувшихся вдоль берега. Двигались бесшумно. Иногда впереди, над шоссе, взлетали гроздья осветительных ракет. Раздавалась пулеметная очередь — дежурный немец показывал, что не спит. И опять только дыхание людей да скрип снега.
В лесу томно, глухо, сугробы по пояс: бойцы, прокладывавшие лыжню, быстро выбивались из сил, их меняли. Человеческих следов нигде не было видно.
После полуночи батальон достиг шоссе. Сам командир с тремя сержантами (все в белом) подполз к дороге метров на пятьдесят, видел кабины автомашин, двигавшиеся над снежным валом, слышал лающую, резкую речь, команды.
Вернувшись в глубь леса, комбат отправил генералу Белову донесение. Лыжники начали прокладывать дорогу — Уминать снег в тех местах, где просека проходила под навесом деревьев.
Прочитан записку комбата, Павел Алексеевич немедленно вызвал к себе командиров дивизий, майоров Вашурина и Кононенко. Генерал был весел, насмешлив, полон энергии. Радостная возбужденность его передавалась людям. Все понимали: кончилось ожидание, пришло время действовать. Будет труднее, чем сейчас, зато начинается настоящая работа, боевой праздник!