И р ж и. И вы заметили это, Пешек? Замкнутый он какой-то, одинокий. И не дружит ни с кем из немцев. Настоящая белая ворона среди них. И все же… Вы доверитесь ему, Фучик?
Ф у ч и к. Сегодня нет. И завтра нет. А послезавтра… через дни, недели — возможно. Чувствую, верю, друзья, мы еще потрясем эти стены!
П е ш е к. И я стал жить надеждой на это, Юльча.
И р ж и. Придется на время отложить. Хочу посмотреть, как треснут эти стены.
Ф у ч и к. Посмотреть? Нет, Иржи, не смотреть, а пробиваться сквозь них!
В и л л и
И р ж и
В и л л и. Ты, поворачивайся живее!
П е ш е к. У нас в Чехии так говорят, господин стражник: лучше медленно двигаться пешком, чем быстро на катафалке.
В и л л и. Замолчишь ты когда-нибудь, старая падаль?
П е ш е к. Только на виселице, господин стражник. Только на виселице!
В и л л и. Молчать!
Ф у ч и к. Не забудь, Иржи, ты должен вернуться!
П е ш е к
Ф у ч и к. Он вернется, отец. Непременно вернется. Надежда — лучший спутник в таком пути. А сегодня у нас у всех появилась надежда. Надежда! Мы выдержали оборону в Панкраце, отец. Теперь пришло время действовать. Понимаешь: действовать!
И р а с е к