Как и в «Шлеме ужаса», человеческий мозг в
Мозг – это прибор, который вырабатывает то, что мы называем миром. Этот прибор может не только принимать сигналы, но и излучать их. Если настроить все такие приборы одинаково и сфокусировать внимание всех людей на одной и той же абстракции, все передатчики будут передавать энергию на одной длине волны. Эта длина волны и есть деньги247.
Мозг-радиопередатчик излучает радиоволны, летящие со скоростью света. Ум «Б», присущий только людям и вырабатывающий денежные симулякры, служит антенной передатчика. Другие имеющиеся у человека антенны, по размеру пропорциональные длине волны, принимают энергию денег. Помимо искусственного разграничения внутреннего и внешнего мира, иллюзии времени и тому подобного, человеческий мозг делает деньги, чтобы поддерживать техноконсюмеристскую парадигму. Люди замкнуты в своих телах, и то, что представляется им похожим на эмпирическую реальность, – лишь интерпретация полученных мозгом электических сигналов. Перед нами очередная метафора солипсизма: люди заперты в полой сфере, на стены которой проецируются образы мира, порожденные их органами чувств. Человек ошибочно полагает, что мир, явленный ему в образах, существует за пределами сферы. Главный элемент этого шабаша симулякров – деньги. Однако в погоне за деньгами люди расплачиваются настоящей кровью и слезами:
В людях дрожала красная спираль энергии, тлеющий разряд между тем, что они принимали за действительность, и тем, что они соглашались принять за мечту. Полюса были фальшивыми, но искра между ними – настоящей248.
Человеческая энергия, даже курсирующая между фиктивными полюсами, питает властелинов-вампиров.
В
Человеческое в том смысле, какой вкладывал в это слово гуманизм эпохи Просвещения, возможно, никогда и не существовало, но в настоящем несвобода человечества перешла очередную черту. Высокие технологии побуждают людей-автоматов в офисах тратить подлинные ресурсы на экранные фантомы. Поскольку, сидя взаперти, дергая рычаги и производя баблос, они бы долго не выдержали, с помощью высоких технологий вокруг них создают комфортное виртуальное пространство – можно, например, «повесить… плазменную панель и крутить по ней видеокассету с видами Венеции, а рычаги оформить в виде весел гондолы»249. Технологии, помещая человечество в напоминающее Матрицу пространство (в духе Вачовски, Уильяма Гибсона и Филипа Киндреда Дика), переформатируют его по своему подобию, так что люди становятся все больше похожими на автоматы250. Но оказывается, что и вампиры живут немногим лучше. Пусть они более развиты, но и они винтики в механизме, отвечающем за циркуляцию баблоса251.
В сборнике «Ананасная вода для прекрасной дамы» и романе
Первая повесть, «Операция „Burning Bush“», посвящена техническим манипуляциям, позволяющим подделать религиозный опыт для блага продажной земной власти. Перед нами история неудачливого учителя английского языка, русского еврея Семена Левитана, которого ФСБ вынуждает изображать голос Бога для президента США Джорджа Буша – младшего. Семен транслирует Бушу «божественные» послания через вживленный в его зуб передатчик (приемник встроен в челюсть Буша). Чтобы повлиять на решения американского президента выгодным для российских спецслужб образом, Левитан общается с Бушем звучным голосом знаменитого советского диктора Юрия Левитана252. Для выполнения этой миссии его накачивают наркотиками и голым помещают в ванну с темной соленой водой, чтобы он достиг «единства с мирозданием»253.
Левитан – в буквальном смысле
Курьезная история Левитана, поневоле превратившегося в божество для Буша, поднимает извечную тему свободы воли и ее утраты. Когда начальники Левитана в интересах советского правительства раскрывают дьявольский маскарад ЦРУ – агенты ЦРУ изображали перед российской стороной дьявола по меньшей мере со сталинской эпохи, – главного героя переучивают на Люцифера. Но когда Левитана силой заставляют погрузиться в сатанизм, он теряет волю. «Отпадая от благодати» под действием наркотиков (пародийная аналогия с «Потерянным раем» Мильтона), он испытывает все большее уныние и отчаяние и ощущение потери свободы, словно пространство вокруг него сжимается, уменьшаясь в масштабах.
Левитан, в «Операции „Burning Bush“» превращающийся в сатану, сознает, что утрачивает присущую человеку способность к самостоятельным действиям и уподобляется машине:
Мне казалось, что я становлюсь какой-то компьютерной программой – но не веселой и интересной, как в «Матрице», а самого что ни на есть бухгалтерского толка.
Мое мышление не то чтобы сильно менялось, нет. Просто оно вдруг переставало быть моим – и вообще мышлением. Оно начинало казаться последовательностью операций на арифмометре. И смотреть на это было невыносимо тоскливо, потому что следил за всем тоже арифмометр, только чуть по-другому устроенный. Выходило, ничего кроме этих кассовых аппаратов, управляющих друг другом, во мне никогда и не было254.
Как и в случае с Homo zapiens в «Generation „П“» или людьми, производящими баблос, в
Во второй повести, «Зенитные кодексы Аль-Эфесби», Пелевин обращается к теме разумных машин, чтобы подробнее исследовать проблемы человеческого ума и силы воли. Повесть, состоящая из двух частей –
Как и другие пелевинские тексты, «Зенитные кодексы» повествуют об интеллектуальном и духовном упадке человечества. Жизнь, как на микро-, так и на макроуровне, замедлилась – выпала из истории. После сворачивания советских проектов модернизации, таких как освоение космоса, технический прогресс не только не поднимает цивилизацию на новый уровень, но последовательно лишает людей всего человеческого. Мечты о космосе остались позади, зато в интернете люди вязнут в порнографии, блогерстве и рекламе.
По мере распространения искусственного интеллекта ослабевает интеллект самого человека.
Пелевин подсказывает Скотенкову комичный способ сбивать летящие над афганской пустыней американские дроны: герой чертит на песке особые лозунги, содержащие неполиткорректные выпады против неолиберальных ценностей. При виде лозунгов компьютер, управляющий дроном, начинает испытывать сильные эмоции (гнев), в результате чего формируется искусственный интеллект, наделенный сознанием и волей. Как только это происходит, система зависает от переизбытка информации, дрон падает в пески пустыни, и искусственный интеллект умирает вместе с ним.