На последних словах Меглин дернулся, вынырнул. Посмотрел на Женю оценивающе.

– Не задержали… Я сам пришел…

– Значит, понимаете. Человеческую речь. Уже хорошо.

Меглин снова погружается в себя. Женя решает покончить с комедией.

– Гражданин Меглин Родион Викторович. Семьдесят второго года рождения. Вы задержаны по подозрению в убийстве Андрея Стеклова. Что вы можете сказать по существу предъявленных обвинений?

Меглин поднимает глаза, долго на него смотрит. Переводит взгляд на стену со стеклом, снова смотрит на Женю.

– Ничего.

Женя кивает с одобрительной ухмылкой, настоящий смысл которой понятен только ему и Меглину. Худой наблюдает за допросом через стекло. Меглин в допросной остался один. Стук в дверь. Заходит Женя.

– В принципе, может хоть до конца жизни молчать. Улик против него вагон, любому суду хватит.

– Если он до суда доживет.

– За здоровье его переживаете? Думаю, он нас переживет. Серьезно, на него только что гиря в шестнадцать тонн не падала, а так и стреляли его, и резали, однако ж вот, полюбуйтесь… Как у кошки, девять жизней.

– И восемь он уже разменял. Слишком многим он мешает.

– Включая вас.

– Включая тебя.

– Ну так давайте выпустим. А что? Раз здесь ему опасно, для нас ведь это приоритет?

Худой поворачивается к Жене и шипит:

– Ну, я же не сказал – выпускать.

Они смотрят на Меглина. Он, чуть покачиваясь, сидит, сгорбившись, на стуле и продолжает диалог с кем-то одному ему видимым.