– Говорю, позже будет. Когда закончу. – Антоныч угрюмо смотрит на Меглина.

Меглин наконец переводит взгляд от тел – на него.

– Точный возраст жертв установить вряд ли получится, но первую я смогу назвать – надо будет провести несколько анализов…

– Они все ровненькие. Шовчик, видишь – один к одному? Первая не получилась. Первую не сохранил!

Меглин резко разворачивается и уходит, выкрикивая на ходу:

– Первая нужна!

Малявин удерживает жену, которая крупнее его, и орет на Есеню.

– … Если бы этого козла нашли, если бы вы его арестовали, Маша дома была бы сейчас! Это вы!.. Все – из-за вас! А сейчас где он? Вы знаете?!

Нестеров резко встает перед ней.

– Я тоже дочь потерял – я не ору, правильно?!

У жены Малявина дрожит подбородок.

– Почему ты говоришь «тоже»? Ты думаешь, она? Думаешь, ее нет?

– Ничего я не думаю.

– Конфликты с дочерью у вас были? – Есеня смотрит на Малявина.

– Нет. Никаких!

– Я хотела бы с ее подругами поговорить…

– Я ее подруга! Она же на ладони у нас! Плохую отметку получит – расскажет, с мальчиком вот хороводиться начала – рассказала! – жена Малявина резко перебивает разговор.

– У Маши от нас никогда секретов не было.

– Чего крик подняли? Жива ваша Маша. – Подойдя сзади, Меглин обратился к Малявиным: – Он с ними как работает? Шовчик к шовчику! Несколько дней работы. Сейчас – жива она.

– Ну, с моей он за ночь управился. – Нестеров вздохнул.