— Отпусти меня! — Сучка зашипела, когда Деклан практически выволок ее из палаты Итана за руку, подтягивая ее крошечное тельце ко мне.

— Тебе лучше рассказать все, прежде чем я спущусь туда, или, да поможет мне Бог, твое определение боли устареет к тому времени, как я закончу с тобой. — Это все, что я сказал, прежде чем войти в палату моего сына. Вид Итана в объятиях моего отца запал глубоко в мою душу. Она была не просто моей гребаной женой, она была его матерью. У него была мать, которая любила его, и я должен был вернуть ее. Ему не было и гребаного дня от роду, а ему уже пришлось иметь дело с этим дерьмом. Поцеловав его, я отошел и смотрел, как он отдыхает в объятиях моего отца.

— Папа…

— Иди. Никто не приблизиться к нему. Твоя мать будет здесь через несколько минут.

Я кивнул. Я даже не могла больше нормально дышать. Я чувствовал себя Атлантом, изо всех сил пытающимся уравновесить вес мира.

— Лиам, если и есть мужчина, который может вернуть ее, то это ты.

У меня не было гребаного выбора. Как я мог жить без нее? Я даже подумать не мог. Закатав рукава, я пошел прочь. Я говорил себе снова и снова, что я не мог убить доктора. Но грань между живыми и мертвыми была очень тонкой. Я посмотрю, как далеко смогу зайти, прежде чем она сломается; я не сомневался, что она сломается.

Нил уже ждал меня, когда я вышел в стерильный коридор. Его тело было таким же напряженным, как и мое. Никаких слов не требовалось, так что мы не стали тратить их впустую. Авиела пришла за семьей. Она украла нашу семью, мою гребаную жену. Кто-то должен был умереть, это само собой разумеется.

Толкнув дверь на лестницу, Нил протянул мне пистолет, но я взял его. Авиела выбрала эту женщину в качестве приманки; я сомневался, что пистолета было достаточно, чтобы напугать ее. Я собирался выбить все из нее.

Моей Мел больше нет. Какого хрена? Она забрала мою гребаную жену. Она забрала мою гребаную жену! Мои мысли были зациклены на ней, пока мы спускались по лестнице.

Я не хотел думать, потому что, когда я это делал, я чувствовал себя неудачником; я чувствовал боль и гнев.

Распахнув дверь, я был поражен резким порывом холодного сухого воздуха и снега. Там, умоляя, когда ее прижимали к стене рядом с мусорным контейнером с крысами, стояла доктор Янг. Ее губы были разбиты, а в глазах стояли слезы. Деклан покачал головой, отступая назад, чтобы пропустить меня.

У меня не было на это времени. Шагнув вперед, я схватил в кулак ее искусственные рыжие волосы. Я оттащил ее от стены, прежде чем несколько раз ткнуть ее лицом в мусорный контейнер, прежде чем отбросить ее тело в сторону. У меня был соблазн продолжить, но, конечно, если я продолжу, то окончательно выведу ее из строя.

— А-а-А! — Она застонала, выплевывая то, что выглядело как минимум тремя ее зубами на белое полотно снега. Это было в некотором роде красиво, контраст ее красной крови на незапятнанной земле. Мне доставляло удовольствие причинять ей страдания, заставлять ее чувствовать частицу боли, которая пронизывала все мое существо. Опустившись на колени рядом с ней, я вытащил из ботинка складной нож и поднес его к линии роста ее волос.

— Я сниму с тебя скальп живьем, а потом позволю крысам съесть твою гребаную физиономию, ты понимаешь? А теперь расскажи мне все, что ты, блядь, знаешь!

— Ах… — Она застонала.

— Ты думаешь, я, блядь, шучу? МОЮ ЖЕНУ УКРАЛИ! — Я провел бритвой по коже у линии роста ее волос. Она пыталась сопротивляться, но я откинул ее волосы назад, обнажая ее недавно разорванную плоть, когда кровь текла по ее лицу и пачкала снег вокруг нас.

— Пожалуйста! Я расскажу все, — причитала она.

— Начинай говорить, пока я не удалил тебя ещё раз, — огрызнулся я. В любом случае, я собирался убить ее.

— Все, что она сказала мне, это то, что хотела вернуть свою дочь. Я дала ей свой значок; она собиралась спасти свою дочь. Она сказала, что если она останется с тобой, она и ее сын умрут…