В 1943 году в статье Красного профессора Ван Цзясяна впервые увидело свет широко распространившеёся впоследствии изречение «мысли Мао Цзэдуна». Мао режиссировал восхваление самого себя с необычайным усердием. Супруга Красного профессора рассказывала, как однажды ясным солнечным днем, когда листочки на деревьях были зелеными, к ним в дом явился Мао. После обмена ничего не значащими фразами о маджонге Мао попросил ее мужа написать статью в честь предстоящего в июле 1943 года двадцать второго юбилея партии, при этом он очень четко указал, что именно в ней должно быть сказано. Готовый текст Мао отредактировал и впоследствии сделал чтение статьи обязательной для всех.
Каждый день на непрекращающихся митингах в головы людей вбивалась формула Мао: за все неправильное в партии следует винить других, за все успехи благодарить его. Чтобы подогнать историю под это утверждение, ее пришлось переписать, временами ставя с ног на голову. Битву при Тучэне, которой командовал Мао, ставшую величайшей катастрофой во время Великого похода, теперь приводили как пример того, что получается, когда армия «оскверняет принципы Мао Цзэдуна». Первую акцию против Японии, победу под Пинсингуанем, приписывали Мао, хотя она была проведена вопреки его желанию. Мао не уставал объяснять: «Просто дайте понять членам партии и беспартийным кадрам, что руководство товарища Мао Цзэдуна всегда правильно»[80].
В начале 1945 года Мао был готов созвать давно откладываемый съезд партии и на нем взойти на трон КПК. VII Всекитайский съезд КПК открылся в Яньане 23 апреля, спустя семнадцать лет после VI съезда, который состоялся в 1928 году. Мао откладывал его до тех пор, пока не убедился, что ситуация полностью в его руках.
Мао не только тщательно прочесал список делегатов расческой с плотными зубьями — он держал их в фактическом заточении на протяжении пяти лет и провел через все ужасы кампании террора. За это время из пятисот делегатов более половины подверглись преследованиям как подозреваемые в шпионаже и перенесли немыслимые страдания. Одни совершили самоубийства, другие заработали умственные расстройства. Поэтому список депутатов на предстоящий съезд существенно сократился. В него были включены сотни новых людей, чья преданность Мао не подлежала сомнению.
В зале над сценой висел огромный лозунг: «Шагайте вперед под знаменем Мао Цзэдуна!» Мао был избран председателем всех трех высших органов партии: Центрального комитета, Политбюро и Секретариата. Впервые с момента основания партии Мао формально и открыто стал ее главой. На то, чтобы занять это положение, Мао потребовалось двадцать лет. Это был волнующий момент для Мао, и, как всегда, когда брали верх эмоции, в нем просыпалась жалость к себе. Припомнив, как много ему пришлось пережить, Мао едва не разрыдался.
Мао Цзэдун стал Сталиным Коммунистической партии Китая.
Часть четвертая
Покорить Китай
Глава 26
«Революционная опиумная война»
(1937–1945 гг.; возраст 43–51 год)
В Яньане, где во время японо-китайской войны располагалась штаб-квартира Мао, система власти изменилась по сравнению с прежними революционными базами, такими как Жуйцзинь. В соответствии с программными изменениями политики, представленными КПК единому фронту, было решено отойти от практики конфискаций и принуждения «классовых врагов» к рабскому труду. Вместо этого инструментом максимального извлечения средств стало налогообложение.
Это произошло вопреки тому факту, что яньаньская администрация пользовалась двумя внешними источниками огромных поступлений: значительной финансовой поддержкой националистов (в первые несколько лет) и тайными денежными вливаниями Москвы, которые Сталин в феврале 1940 года лично утвердил в размере 300 тысяч долларов США в месяц (по сегодняшнему курсу это соответствует приблизительно 45–50 миллионам долларов США в год).
Главным внутренним источником дохода был зерновой налог, который резко возрос за годы коммунистической оккупации. Официальные цифры размеров зернового налога за первые годы правления красных, если верить доступным для нас источникам, составили (в ши, мере, которая в то время соответствовала приблизительно 150 килограммам):
1937 г. — 13 859;
1938 г. — 15 972;
1939 г. — 52 250;
1940 г. — 97 354;
1941 г. — 200 000.
Резкое увеличение налоговых поступлений зерна начиная с 1939 года предназначалось для осуществления территориальной экспансии и наращивания численности армии. Обычным явлением были принуждение и насилие, как о том свидетельствует первый секретарь местного комитета партии Се Цзюецзай в своей дневниковой записи от 21 июня 1939 года, где сказано, что сборщики налога «доводят крестьян до гибели». (Се был одним из немногих, кто имел возможность вести дневник — благодаря своему высокому положению и близким отношениям с Мао, с которым они были дружны с ранней молодости.) В 1940 году зерновой налог был удвоен, несмотря на неблагоприятные погодные условия, низкий урожай и голод. Налог был еще раз удвоен в 1941 году, опять-таки невзирая на то, что в предыдущем году урожай был на 20–30 процентов ниже, чем обычно.