— Я надеюсь, вы не станете создавать мне проблемы, — сказал я, вложив в эту фразу смысл, который был ясен только мне и направил кресло в комнату.

Мы еще раз встретились взглядами, и я постарался заставить себя посмотреть на Грегори, как на очередного работника, того, кого я не должен был бы замечать. Я действительно надеялся, что он не создаст проблем, не истреплет в клочья мои сердце и чувства. Что кошмар для меня не будет невыносимым. И я пройду последнее испытание в своей жизни с гордо поднятой головой.

========== Часть 4 ==========

Комментарий к Часть 4

Эта часть следует за частью 4 “Клетки”.

Хотя физически мое состояние было удовлетворительным, морально с каждым днем я чувствовал себя все хуже и хуже. Моя совесть была против такого отношения к Грегори, но я понимал, что только не замечая его, я не причиню ему вреда. Пусть мне будет больно! Только бы он, потом, когда я уйду, не испытывал горького сожаления и тоски! Я делал все, чтобы свести общение с Грегори к нулю.

Я видел, как он тяготится таким положением вещей, как пытается наладить со мной контакт, горит желанием делать что-то полезное для меня, но я отказывался принимать помощь. Я не мог себе этого позволить, хотя и очень хотел.

А еще я чувствовал, как Грегори неловко находиться рядом со мной. Он не освоился в роли сиделки и пытался казаться расслабленным, но я видел, насколько ему тяжело привыкнуть к своему положению и ко мне такому. Разум подсказывал, что дискомфорт Грегори в большей степени вызван не его новыми обязанностями, а моим состоянием. Но что я мог сделать?

Часто я замечал внимательные взгляды Грегори, когда он наблюдал за тем, как Стефан кормил меня или делал массаж. Я понимал, что он, как губка, впитывает в себя всю информацию об уходе за мной, что хочет начать делать хоть что-то для меня. Мне было не по себе от того, что Грегори невольно узнавал о моих проблемах со здоровьем и провел первые дни штудируя пособия по уходу за тетраплегиками, которыми его снабдили мои медики. Они, не подозревая о моих истинных эмоциях, вели себя с Грегори так же, как и с его предшественниками, считая необходимым вооружить знаниями. Мне не хотелось, чтобы человек, которого я любил, знал все особенности моего состояния, но противиться разумным действиям я не мог. Это выглядело бы, по меньшей мере, глупо и дало бы Грегори лишнюю пищу для размышлений. Так что мне пришлось с удвоенным усердием гнать от себя мысли, что я становлюсь все более и более жалким в его глазах.

В первую неделю Грегори еще не понял моего настроя и всерьез полагал, что будет добросовестно отрабатывать зарплату. Однажды утром я начал расставлять точки над «i», и с этого момента началась моя моральная агония. Я знал, что сегодня Грегори должен будет дочитать последнее пособие по уходу за мной, и после этого его энергию придется направить на что-то еще… Дожидаясь, когда он разберется с тонкостями терморегуляции тетраплегиков, я делал вид, что с интересом наблюдаю за садом.

Покончив с толстой книгой, Грегори потянулся, выбрался из-за стола и подошел ко второму окну. Какое-то время он молча смотрел на погожий день. Я не знал, какие мысли сейчас посещают его, но предполагал, что он хочет перейти от слов к делу.

— Мистер Холмс, не хотите погулять? Погода отличная, а у вас красивый сад, — сказал Грегори, глядя на меня.

Да, он не мог не заметить, насколько божественным был мой сад — одно из немногих мест, где я всегда мог расслабиться и привести мысли в порядок. Но свободное перемещение по саду представляло для меня определенные трудности. Кресло, обладавшее повышенной проходимостью, наносило вред газонам, а узкие каменные дорожки не были приспособлены для перемещения по ним инвалида без сопровождающего. Но я не хотел вторгаться с переделками в царство покоя и равновесия. Хватит с меня переоборудования дома!

— Нет, благодарю, мистер Лестрейд, я не настроен для прогулок, — ответил я и увидел, как нахмурился Грегори.

— Может быть, мне сделать для вас еще что-то? — я заметил, как Грегори настороженно смотрит на мультимедийную систему, очевидно предлагая мне посмотреть какой-нибудь фильм или послушать музыку.

— Спасибо, ничего не нужно, — снова отказался я.

Грегори вздохнул и покусал губу.

— Мистер Холмс, может быть, мне почитать для вас? Антея заставила меня подписать бумаги о допуске к государственной тайне. Ваши рабочие документы…

— Мистер Лестрейд, — я начинал терять терпение от желания Грегори выполнять свои обязанности, — ничего не нужно. С делами страны я в состоянии справиться самостоятельно.

Грегори увидел в моем взгляде раздражение и отступил. Похожий диалог состоялся у нас еще несколько раз, пока однажды Грегори не бросил свои попытки по-настоящему стать моим компаньоном. С того самого дня он, чтобы хоть чем-то заняться, начал приходить на работу с газетой.