— Машина! — произнесла она. — Корабль!

— Мать всех машин! — прохрипел со стороны дверного проема Жиль Хабибула. — Она преследовала нас, когда мы бежали из этой Вселенной.

Машина состояла из восьми одинаковых шаров, соединенных вместе. Веретенообразная, она сужалась к концам. Три изогнутые трубы представляли собой клетку для шаров. Она показалась мне чужой и огромной.

— Должно быть, она очень велика!

— Она смертельно велика! — прохрипел старый Хабибула. — Это чудовищная мать кораблей!

Я недоверчиво повернулся к Кену Стару.

— Это действительно корабль?

— Скорее космическая крепость, — сказал он. — Не меньше десяти миль от носа до кормы. Средний шар мили две в диаметре, и вы даже вообразить не в силах, чем он заполнен.

— Вы хотите сказать…

Он кивнул.

— Мы были на борту, — он вцепился в белую бороду, — достаточно долго, чтобы она успела отрасти.

— Годы! — просипел старый Хабибула. — Смертельные годы страха и печали!

Карманы его куртки оттопыривались, а в детской ладошке он держал открытую бутылку редкого земного вина.

— Что вы хотите сказать? — глядя на растущее изображение огромного чужого веретенообразного корабля, я повернулся к Кену Стару. — Что вы там нашли?

— Погодите, капитан, — он поднял желтую кисть. — Я хочу посмотреть.

Осторожно продвигаясь, как заправский космонавт, старый Хабибула приблизился к столу. Вытащил из карманов банки с икрой, бутылки вина. Мы тем временем стояли и смотрели на увеличивающийся объект.

Вдруг в центральном шаре открылся люк — тусклая темная дырочка. Четыре искорки приблизились к нему и одна за другой исчезли в нем. Отверстие закрылось.

— Люк достигает полутора тысяч футов в диаметре, — сказал Стар. — Среди приборов, окружающих его, есть труба — антенна для получения радиосигналов. Этот вход нашел Жиль.

Я с уважением посмотрел на старого Хабибулу — он открывал банку с икрой.

— Это было отчаянное предприятие, — сказал он. — Находясь на службе у Легиона, я десять тысяч раз рисковал драгоценной жизнью. Но никогда мне не было так страшно, как в этот раз!