— Ну, что же, доктор, каково будет ваше заключение?

Он взглянул на меня. В ярко-синих глазах было любопытство и какая-то странная безбоязненность. Ведь я знал, что он ожидает смертного приговора.

— Успокойтесь, Джон, — честно сказал я. — Вы воистину несокрушимы. Если не считать колена, вы в отличной форме. Еще добрых двадцать лет вы будете моим лучшим пациентом и шахматным партнером.

Но старый Джон Дельмар покачал седой головой.

— Нет, доктор, — тем же ровным непоколебимым голосом сказал он. — Нет, доктор, мне осталось меньше трех недель. Я уже несколько лет знаю, что умру утром в одиннадцать ноль семь 23 марта 1945 года.

— Чушь, — сказал я. — Непохоже. Только если вы прыгнете под грузовик. Колено, быть может, будет порой беспокоить, но остальное в полном порядке…

— Мне известна дата, — в надтреснутом голосе была ровная безликая убежденность. — Видите ли, я прочитал ее на обелиске. — Похоже, сам он в этом утверждении не находил ничего необычного. — А сегодня утром я пришел сюда только для того, чтобы узнать причину моей смерти.

Для жертвы предрассудка он выглядел исключительно хладнокровным и здравомыслящим.

— Можете выбросить из головы эту мысль, — сердечно заверил я. — Физически вы выглядите крепче многих, кто моложе вас на двадцать лет. Разве что колено да несколько шрамов.