— Не волнуйся ни о чем — Мери не придает никакого значения таким пустякам!

Ужин оказался скудным: жиденький супчик с капустой и репой, в котором плавало чуть-чуть отварного мяса. За столом Корнель рассказал хозяйке дома, что Мери — англичанка и католичка, что она сильно привязана к своему изгнанному с родины королю и собирается предложить тому свои услуги, чтобы вернуть Якову Стюарту английский престол, который отнял у него Вильгельм Оранский. Маргарита одобрительно кивала, глаза ее блестели — наверное, ей пришелся по вкусу горячий патриотизм гостьи. А когда племянник закончил рассказ, она засыпала Мери множеством вопросов, на которые та с удовольствием ответила.

— Боже мой! Значит, вы бились со своими? — воскликнула потрясенная женщина, прижав руки к груди, когда Корнель сообщил, что его подруга наравне со всеми принимала участие в абордаже.

— Увы, мадам, эта война несправедлива, — вполне искренне вздохнула Мери. — Друг перед тобой или враг, у тебя один закон: выжить во время боя.

Маргарита согласилась, истово крестясь, и Мери заметила, какие красивые и белые у нее руки.

Так они беседовали еще примерно час.

Хозяйка поведала им, насколько ей трудно содержать дом и насколько она одинока с тех пор, как муж сломал себе шею, упав с крыши, куда забрался, чтобы заменить разбитую черепицу. К счастью, перед смертью он успел найти этого молодого англичанина, Томаса, который за комнату с пансионом помогает ей вести хозяйство. Продолжая осуществлять планы мужа, продавшего свое дело, чтобы приобрести этот особняк, они закончили сейчас ремонт в шести меблированных квартирах и трех комнатах, отвечая на просьбу якобитов — приверженцев английского изгнанника, короля Якова II, которых уже не вмещает Сен-Жермен-ан-Лэ, и теперь она может поддерживать вполне приличное существование на плату за эти помещения, да еще очень довольна тем, что они здесь ведут себя тихо.

Маргарита попросила рассказать, как живет сестра, мать Корнеля, с которой они не виделись десять долгих лет, и рассказала сама, что ее сын Дени сейчас во Фландрии с армией короля Людовика XIV и участвует в сражениях. Потом Мери с Корнелем отправились устраиваться в новом жилье, заранее радуясь тому, что скоро встретятся с Томасом — он должен был вернуться назавтра из поездки в Кале. Стоило им остаться одним, и Мери — как и в прошлые ночи — охотно позволила Корнелю заключить себя в объятия.

— Филипп… — с улыбкой шепнула она, пока он ласкал ее грудь.

Корнель приподнялся, опершись на культю.

— Не тебе смеяться над моим именем, мадам-с-тысячей-лиц!

— А мне оно не нравится! — просто так, без всякой причины, выпалила Мери.

— И мне не больше. Потому я его и сменил, — заявил он, возвращаясь к своим шалостям.

Но ей хотелось подольше подразнить его, и потому она решила еще поразвлекаться:

— Почему же на Корнеля?

Он вздохнул и закрыл ей рот поцелуем. Однако, переведя после этого дыхание, Мери тут же попросила:

— Ну скажи мне!

— После скажу, — пообещал он. — Если будешь хорошо себя вести.

— Вот уж чего никогда не получится! — в свою очередь вздохнула она, обвиваясь вокруг любовника плющом.