— У меня есть свои слабости, и тебе они хорошо известны, — даже не подумав извиниться, сказал Форбен.
— Да, но я хотела бы понять!
— А я сам ничего так не хочу, как объяснить тебе всё!
Форбен занял кресло напротив, счастливый оттого, что рядом та, кого он уже и не чаял увидеть, поскольку, как он был уверен, потерял навеки.
Когда он закончил свой рассказ, Мери почувствовала себя полной идиоткой: господи, как можно сомневаться в его порядочности! Оставалось только извиниться, что она и сделала.
— Ты правильно разъярилась, Мери, — ответил он серьезно. — Я виноват в том, что недооценивал ее, но я не мог сразу же броситься тебя искать, не рискуя навести на твой след Эмму.
— А ты очень хорошо сделал, что объявил меня мертвой. Раз Эмма вышла замуж за моего «дорогого дядюшку», она сама стала моим врагом. Сильно сомневаюсь в том, что она искала меня затем, чтоб предложить мою часть наследства. Тобиас Рид — не из тех, кто способен поделиться даже пенни. Куда более вероятно, что они решили убрать меня с дороги.
Форбен покачал головой. Он умолчал о признании Эммы в том, как она привязана к Мери. Он почувствовал, что та говорила искренне. И все-таки продолжал считать, что Мери не стоит к ней приближаться.
Пока они беседовали, пришла Перрина и ужасно удивилась, найдя в гостиной их обоих. Это было так непривычно, что добрая женщина растерялась. Вот уж господин так господин: всегда собьет с толку. Форбен встал, попросил ее приготовить завтрак — чем обильнее, тем лучше, затем обернулся к Мери:
— Наверное, ты голодная как волк.
Она кивнула, но добавила:
— Мы не закончили разговор…
— Верно, — ответил Форбен, — но тебе придется потерпеть до вечера. К восьми я приглашен к адмиралу и не могу пренебрегать его приказом. Если хочешь, оставайся здесь. А я зайду к Корнелю, успокою его на твой счет и отправлюсь в военный порт. И как только это станет возможно, вернусь к тебе.
Мери согласилась. Гнев ее улегся, его заменили искренняя благодарность защитнику и… жгучее желание оказаться с ним в постели.
В порту Корнель прежде всего удостоверился, что Эмма де Мортфонтен сказала правду насчет своего намерения сегодня же отбыть в Англию, подождал, пока увозивший ее корабль снимется с якоря, и только после этого отправился к Форбену навестить Мери. Девушка читала трактат по астрономии, обнаруженный в библиотеке капитана. В книге, щедро иллюстрированной рисунками пером, она нашла изображения и названия всех небесных созвездий, к тому же там было указано и их расположение на небе в каждом месяце года. Она и не заметила, как пролетело время, тем не менее без сожаления отложила книгу, когда вошел Корнель.
— Очень рад видеть тебя живой и здоровой! — сказал он вместо приветствия, сдерживая желание обнять девушку так, чтобы кости захрустели.
— Какая же я была дура! — воскликнула она, по-детски состроив гримаску. — Мне нужно было вернуться к тебе, и ты бы усмирил мои страхи!
Корнель в ответ только пожал плечами: что тут ответишь, если ему-то был отлично известен один-единственный способ, каким он стал бы ее успокаивать. Воцарилось неловкое молчание, прерванное только вошедшим в комнату Форбеном. Теперь Мери почувствовала благодарность к любовнику еще и за то, что вернулся так вовремя.
— Холодает, — сообщил капитан, ничего не замечая. — Пожалуй, ночью будет сильная гроза…
— В таком случае, — отозвался Корнель, — я вас покину.