— Можно подумать, что тебе эти кресла кто-то предлагал! — Саушкин начал от души хохотать, улыбнулся в ответ и я.

— Мне вполне достаточно того положения, которое я сейчас занимаю, я же не страдаю от мания величия, как некоторые. Интересно, а кто из вас придумал такое великолепное название — Кровавый Дозор? Уж не ты ли? — я тоже попытался было хищно осклабиться, но куда мне было до Мастера вампиров! — Ты, наверное, считаешь, что одно только название должно внушать страх и заставлять трепетать окружающих?

— Конечно, по крайней мере, твои хозяева трепещут так, что давно отказались от намерения атаковать мою резиденцию.

— Напомню тебе еще раз — я человек и у меня нет хозяев. In me omnis spes mihi est — вся моя надежда только на себя. И нужно еще хорошо подумать, кто из нас более жалок — я, живущий нормальной человеческой жизнью, или ты, Мастер вампиров? Наверняка ведь твои подручные успели проверить, что Света и Надя далеко, что засада отсутствует и вокруг нет ни одного Иного, но все равно ты побоялся явиться один. Сколько твоей охраны вокруг? Десять, двадцать, сто? — Я демонстративно оглянулся и полез в карман за очередной сигаретой. Руки противно подрагивали, но я более-менее справился с нервным напряжением и с удовольствием закурил. Дым сигареты Саушкину почему-то не понравился, и он аккуратно сделал шаг в сторону, чтобы стать с подветренной стороны.

— Было бы глупо явиться сюда, не приняв никаких мер предосторожности, — казалось, его совсем не задели мои слова. — И охрана никогда не бывает лишней, тем более, что я не понимаю до конца, чем вызван твой такой острый интерес к моей личности.

— Охрана охране рознь, — возразил я. — Ведь ты даже людей со двора удалил, хотя достаточно было бы простого заклинания, чтобы никто не обращал на тебя внимания! А вот я не боюсь! Ни одного человека охраны, да просто ни одного человека вокруг, а рядом со мной находится самый могучий вампир на Земле! Так кто из нас жалок, а? — я снова пыхнул сигаретой в его сторону. Конечно, я немного лукавил, но зачем ему знать о трех камерах наблюдения, установленных на расстоянии 100–120 метров и нацеленных точно на скамейку? Сейчас и Светлые и Темные наверняка прогревают порталы, и готовы в любой момент прийти мне на помощь, если заметят признаки агрессии со стороны Хозяина Хозяев. Единственно, чего я боялся, так это чтобы у кого-то раньше времени не сдали нервы. Хорошо, что я не знал, что вампиры предусмотрели такой вариант и устроили небольшие провокационные налеты на оба офиса Дозоров, отвлекая их таким образом от функции надзора. Но вот что они не могли предположить, так это наличия над нами заклинания Всевидящего ока, которое наложила на весь наш двор Надя. Правда, об этом и я не знал, о том, что она наблюдала за всем нашим разговором, дочка призналась намного позже.

— То, что ты здесь сидишь без охраны, говорит только о твоей личной глупости и недальновидности твоего бывшего руководства. — презрительно бросил Саушкин. — Хотя… — он снова скользнул по мне взглядом. — Кому нужен этот жалкий Антон Городецкий, бывший Высший Светлый Маг, а ныне житель обычной московской помойки, способный разве что бухать с бомжами на пустыре, чем приносить хоть какую-то пользу!

— Ты сам себе противоречишь, Костя. — ответил я. Выпущенное колечко дыма лениво направилось в сторону вампира, и он неторопливо сделал легкий шаг в сторону, чтобы его пропустить. — Две минуты назад ты утверждал, что я шпион Светлых, а теперь говоришь, что я никому не нужен. — Я деланно рассмеялся, потому что в чем-то он все же оказался прав. — Но ты действительно вызываешь у меня определенный интерес, интерес человека, который увидел живого вампира, если, конечно, тебя можно назвать живым.

Саушкин недовольно поморщился, все вампиры почему-то очень больно воспринимали упоминание о том, что они не живые существа, и я воспользовался этим, чтобы лишний раз уколоть его.

— Когда-то я знал тебя и мне очень хотелось сравнить свои впечатления о тебе прошлом и тебе настоящем, тем более, что это уже будут впечатления совершенно разных людей. Кроме того, я собираюсь написать собственную летопись о событиях, которые сейчас происходят, и для этого наша встреча была мне просто необходима! Я действительно попросил Завулона пригласить тебя, но ты, очевидно, не очень сильно спешил. Из чего я делаю вывод, что раньше был совершенно не интересен тебе, но сейчас что-то произошло или происходит, и это заставило тебя таки явиться ко мне.

— Ты зря хорохоришься, Городецкий. — в голосе Саушкина по прежнему звучала насмешка. — Наши статусы сейчас несоизмеримы, о каком интересе с моей стороны ты можешь говорить? — он засмеялся.

— Ну, например, ты знаешь, что я работаю в архиве, в котором ты что-то долго и безуспешно искал и куда доступ тебе теперь окончательно закрыт. Возможно, тебе интересно, не находил ли я чего-нибудь необычного, того, что ты до сих пор ищешь по всем европейским архивам.

— С чего ты взял, что я что-то ищу? — лениво отозвался Костя, но я всем своим естеством почувствовал, как он подобрался.

— Это оказалось очень просто, достаточно было сопоставить твое посещение нашего архива, налет на архив Дневного Дозора и недавние нападения на небольшие архивы Риги, Вильнюса и Таллинна, которые ты вообще перевернул вверх дном.

— Какие смелые выводы мелкого архивариуса, — он захохотал. — Ты еще скажи, что знаешь, что именно я искал!

— Конечно, знаю, — я скромно опустил глаза. — Потому что мне кажется, что я это нашел.

В образовавшуюся паузу вполне могла бы поместиться вся 6 симфония Баха, а умению такую паузу держать позавидовал бы сам Станиславский. Но как ее выдержал я, не понимаю сам до сих пор. Ужасно хотелось курить, но я не то что пошевелиться, а даже лишний раз вздохнуть боялся,

— Так ты все-таки ее нашел, — прошипел, наконец, вампир, прожигая меня насквозь немигающим взглядом. — И что же нового ты узнал?

— Ты хочешь обсуждать это прямо здесь, на этой грязной скамейке?

— Есть дела, которые можно обсуждать даже на помойке, достойной тебя.