Поднявшись на свой этаж, я трижды выполнил церемонию приглашения войти в мое жилище, хотя, как следовало из хроник, раньше достаточно было и одного раза. Со временем эта процедура почему-то усложнилась, я думаю, что это могло быть одним из условий вхождения вампиров в Дневной Дозор, и сейчас они спокойно могли бы снова возвратиться к одноразовому согласию. Но как бы там ни было, вообще без одобрения хозяина входить в чужие жилища они по прежнему не могли. Интересно, что в древние времена учитывалось исключительно согласие мужчины, но в наш эмансипированный век вампиры перестали брезговать и охотно пользовались разрешением ветреных хозяек.
— Запах смерти, — поморщился Саушкин, входя в квартиру. — Да еще в жилище у Светланы и Надежды Городецких! — Он недовольно повел носом. — Что, не выветривается? Ах да, бедная, бедная Лилит, она была настолько стара, что после нее еще долго будет вонять, и открытые окна вам вряд ли помогут — этот запах проникает сюда со всех слоев Сумрака, и от него не так просто избавиться. — он прекрасно знал все заранее и сейчас просто ломал дурака. Светлана с Надей очень хорошо поработали, чтобы удалить из квартиры все, что могло бы напоминать им о Лилит.
— Я этого запаха не ощущаю, а Светы с Надей дома нет, так что в данный момент он мешает только тебе.
— Я очень огорчен, что Лилит сейчас не с нами, она бы очень пригодилась мне в предстоящей войне. Надеюсь, у тебя нет еще одного Тигра в запасе? — он с деланным испугом начал оглядываться по сторонам.
— Конечно есть, — я приветственно махнул кому-то за его спиной. Вампир резко развернулся и уставился на стену, на которую Надя, в память о тех событиях, нанесла изображение тигра с какой-то открытки.
— Все шутишь, — угрожающе начал он, но тут же взял себя в руки. — Неплохой рисунок, у твоей дочки явный талант!
— Можешь успокоиться, ни Тигра, ни Тигрицы поблизости нет и быть не может, тем более, что я очень смутно представляю, кто это. — На самом деле, глаза любого человека и многих животных можно использовать для скрытного наблюдения за происходящим, даже если это простой рисунок, выполненный магом, но доступна эта магия далеко не всем. В крайнем случае, в них можно встроить миниатюрные интернет-камеры. Не знаю, догадался ли Саушкин о чем-то или нет, а я, естественно, удержался от того, чтобы посвящать его в делали.
— Тебе даже не удосужились полностью восстановить память? — удивился Костя. — Впрочем, этого и следовало было ожидать. Твои Светлейшие из Светлых хуже всех Темных вместе взятых, стоит только кому-то из ваших оступиться, как к нему у вас пропадает всяческий интерес, заметь, даже встречу со мной пытался организовать твой дед Завулон, а не Гесер. — он прошел по комнате и остановился на том самом месте, где была развоплощена Лилит. — Да, жаль… — еще раз повторил он.
— Костя, ты сам просил обойтись сегодня без взаимных уколов, и я очень старательно пытаюсь удержаться, хотя, поверь, мне тоже есть что сказать.
— Хорошо, хорошо! — засмеялся вампир, поднимая руки вверх ладонями ко мне. — Шахматы так шахматы, и отбросим все формальности в сторону! Скажи честно — ожидаешь получить фору, играя белыми? Ну уж нет, пусть я трижды буду Темным, но первенство хода будем разыгрывать! — продолжал Костя. Сейчас это был совершенно другой человек — обычная одежда, на лице ни следа от позавчерашней насмешки и презрения, нет показательной демонстрации клыков — обычный парень и все.
— Пиво будешь? — предложил я.
— Если тебе нужен собутыльник — давай, — согласился Саушкин. — Удовольствия я от этого не получу, но и особого вреда — тоже. Кстати, твой номер с алкоголем на мне не сработает, так что можешь не стараться — снова засмеялся вампир.
Я на секунду задумался — переводить пиво или нет, но все-таки налил ему кружку тоже. Мы разыграли цвет, и белые все-таки достались мне.
— Ну, теперь берегись, — засмеялся я, отхлебнул пива и сделал привычный ход с е2 на е4.
— Гроссмейстер играл второй раз в жизни, — глубокомысленно заметил Костя, делая ответный ход с е7 на е5. — Или в третий? — он поднял на меня смеющиеся глаза, стараясь показать, насколько хорошее у него сегодня настроение, но я бы не стал обольщаться его показным юмором, уж слишком быстро меняется настроение у вампиров!
Не знаю, была ли шахматная партия между Воландом и Бегемотом интересней нашей и за какую из них мировые шахматные журналы заплатили бы больше, но сражение началось нешуточное. Начав с классической Испанской партии, мы затем резко ушли в неизведанные до сих под дебри и подолгу раздумывали над каждым своим ходом, как будто от исхода партии решалась, как минимум, судьба человечества. Я несколько раз бегал курить на балкон, потому что мой противник просил не окучивать его этим противным дымом, а сам Костя, забыв о своем равнодушии к пиву, выдул уже полтора литра и требовал еще, хорошо, что я успел заложить в холодильник целый ящик. Со стороны мы, наверное, выглядели, как два старых знакомых, которые просто собрались сыграть в шахматы. Мы играли без часов, на интерес, незлобно поддевали друг друга, смеялись и втайне ждали, кто же первым начнет разговор.
— Костя, вот один из вопросов, который я хотел тебе задать — что именно ты
— Но ты же утверждаешь, что уже нашел это? — недоуменно поднял бровь Саушкин. — Или я что-то неверно понял?
— Я думаю, что ты все понял верно, — успокоил я его. — Но все-таки есть небольшая вероятность, что я нашел нечто иное, не то, что ты искал, но эта находка тоже несомненно тебя заинтересует.
