– Хорошо, а что по поводу детей?

– Что по поводу детей?

– Ситуация, которая сегодня грозит стать весьма острой. Люди считают, что варвары крадут их отпрысков, и насколько я слышал, сейчас дикари чуть ли не в осаде. Что будет, если начнутся погромы?

– Честно говоря, – замешкался с ответом Альбин, – я не знаю. Крови прольется много в таком случае. Как только толпа нападет, народ перестанет себя ограничивать, а у них, уж поверьте мне, наберется немало сильных бойцов.

– И что тогда?

– Тогда… наверное, император вынужден будет вмешаться.

– На стороне горожан?

– Мне хотелось бы верить, что на стороне справедливости. Но о том вам надо вопрошать не меня.

– Позвольте, – вмешался молодой дворянин с узкой клиновидной бородкой, – но разве император не в кризисном положении? Я слышал, что ему пришлось устроить учения, чтобы убрать нелояльные войска подальше от столицы.

– Не думаю, что эти слухи имеют почву, друзья мои, – вмешался Данте. – А если и так, я уверен, у правителя есть еще много верных людей, не так ли?

Дворяне закивали, выражая нестройным гулом свою преданность правителю, но Альбин отметил, что звучало это весьма фальшиво. Вообще большая часть собравшихся на вечере Альбину была незнакома. Иногда в толпе мелькали, конечно, знакомые лица, но именно здесь, среди собравшихся вокруг Данте, таких не было.

Проходивший мимо слуга вручил нор Амосу бокал с напитком, и тот, машинально сделав глоток, сильно удивился: в бокале был яблочный сок. Видимо, слуги были предупреждены о вкусах гостя, и юноша, несмотря на раздражение тем, что его выдернули из теплой кровати поздним вечером и буквально заставили присутствовать на этом мероприятии, все же подумал о хозяине вечера с теплотой.

Пока нор Амос дегустировал напиток, Данте ловко увел тему в сторону, переведя с политических тем к торговым. В этом Альбин совсем не разбирался, о чем честно признался собравшейся публике. И теперь рассеянно рассматривал гостей, старательно игнорируя призывные взгляды русоволосой красотки.

Больше всего ему сейчас хотелось найти черноволосую Тару и, забрав у нее ключи от оружейной, отправиться домой. Тем не менее он понимал, что Данте устроил этот вечер не просто так и что покидать его рано. Вдруг взгляд выхватил знакомое лицо, и юноша, извинившись, отошел в сторону.

С удивлением отметив, что не ошибся, он подошел к невысокой, стройной девушке, мечтательно рассматривающей пузырьки в бокале с игристым вином.

– Вариола ван Дарко, доброй ночи, леди. Могу ли я составить вам компанию?

– Простите, – девушка только что заметила подошедшего Альбина и теперь усиленно пыталась вспомнить, откуда ей знакомо его лицо, – мы знакомы?

– Немного, – смутился юноша, – мы встречались после пожара…

– Ах да, – перебила Вариола, – припоминаю. Кажется, я была несколько груба с вами, простите, не вспомню вашего имени.

– Альбин нор Амос, просто Альбин, если можно. Ничего, я понимаю, такой был день непростой, тут не до любезностей, Я сам был весьма шокирован происходящим.