Несколькими минутами позже две кошки – золотая и чёрная – лежали, свернувшись одним клубком. Прилизывая вздыбившуюся шерсть на загривке Анара, Алу не переставала бормотать извинения ему в затылок – что шутка её дурацкая и крови-то требовалась всего капелька. У Анара же глаза лезли на лоб от нереальности происходящего. Взяв себя в руки (и, что уж греха таить, вдоволь насладившись прикосновениями её шершавого языка), Анар, вывернув голову, посмотрел на сианай долгим обиженным взглядом и, вздохнув, примирительно пробурчал:

– Ладно. Откуда брать будем?

– Откуда тебе будет угодно, – улыбнулась «прощённая» Аниаллу.

– Может, обойдёмся без ножей? Своими средствами? – подумав секунду, добавил Анар.

Ему страсть как хотелось проверить одну гипотезу, но Аниаллу, увы, пришлось на сей раз воспользоваться кинжалом-когтем, а не собственными когтями – того требовал ритуал. Эксперимент пришлось отложить. Ненадолго.

На следующий день алаи добрались до входа в Гробницы. И… забуксовали. Массивные створки оказались на диво прочно запечатаны. Трое суток посменно Анар и Алу колдовали над хитроумными запорами, не разговаривая ни о чём, кроме магических ухищрений. Утром четвёртого дня, когда конец мучениям был уже близок, Аниаллу вернулась со «смены» в их импровизированный лагерь и застала Анара за весьма странным занятием. Привалившись к колонне, его экс-Высочество методично расцарапывал себе предплечье. Раз за разом он наносил себе длинные порезы и наблюдал, как они медленно закрывались, исчезая без следа.

– Я запустила «взломщика». Если повезёт, он добьёт последние заклятья. Что ты делаешь?

– Готовлюсь к проведению опытов.

– Анар, если твоя кровь и помогла открыть одну дверь, это не значит… – устало потёрла лоб Аниаллу.

– Я ничего не говорил про дверь, – перебил её алай.

– Вот как? И что же ты… О, я поняла. Это такая психическая декомпрессия. Ты слишком быстро перешёл из среды с повышенным давлением догм и стереотипов в зону с пониженным их давлением, и повредил мозг. Как я раньше не догадалась? Нарушение координации, эйфория, а теперь вот ещё и… это.

– Ты патологически несерьёзна, – по-прежнему не глядя на неё, буркнул Анар.

– Так чем же ты всё-таки занимаешься? – усевшись рядом, спросила Аниаллу.

– Решаю головоломку. Пытаюсь понять, что может вогнать в краску Тень Аласаис?

– С энвирзийской бранью ты не знаком, так что вряд ли тебе удастся нацарапать на себе нечто, способное смутить мою всесторонне образованную персону, – усмехнулась Аниаллу.

– Не думаю, что дело здесь в тексте. В прошлый раз текста вообще не было, а эффект был достигнут.

– Какой такой прошлый раз? Я что, уже была жертвой изуверских опытов?

– Нет. Пока я только наблюдал. Под «тем разом» я имею в виду момент нашего знакомства, когда Твоё Богоподобие изволило располосовать мне руку, доказывая, что оно, то есть ты – тал сианай. Ты оцарапала меня и покраснела. Что же могло быть тому причиной? – спросил Анар, и от его пытливого взгляда Алу стало не по себе. – Из моих более поздних наблюдений следует, что ты смущаешься и, я бы сказал, пугаешься каждый раз, когда тебе кажется, что ты вторглась в моё личное пространство, покусилась на мою свободу. Свободу воли в первую очередь. Помнишь тот случай с рыбой – яркий образец!

– Уважать чужую свободу – вполне естественно, – пожала плечами Аниаллу.

– Не будем спорить, – поднял руку Анар. – Но в вышеупомянутый день нашего знакомства ты не прибегала к телепатии, предпочтя наглядно продемонстрировать мне, что ты тал сианай, вместо того чтобы просто внушить мне веру в это.