– Достал, что нашлось. А теперь объясни мне еще раз то, что пыталась объяснить вчера за ужином.

Агата в ответ начала бурно жестикулировать, показав такое представление, что Генри глаза вытаращил.

– Так, помедленнее. Позапрошлой ночью ты хотела зажечь в замке еще болотных огней. Взяла те, что набрала днем, и пошла рассаживать их по светильникам, но по пути услышала странные звуки из тронного зала, так? – еле слышно начал принц. На то, чтобы сказать это, у него ушло минуты две – приходилось расшифровывать жесты Агаты. – Ты открыла дверь и увидела человека в капюшоне, который бил стеклянные шары на люстре, запуская в них камнем, привязанным к веревке. К тому времени, как ты пришла, он почти закончил, так что там было очень темно. Ты ударила кулаком по двери. Человек обернулся, увидел тебя и исчез. Просто растворился в воздухе. Лицо ты разглядеть не успела.

Агата еще раз показала, как человек растворился, и принц тяжело вздохнул.

– Знаешь, неудивительно, что все так рассердились, когда ты им пыталась то же самое показать вчера за ужином. Со стороны выглядит довольно безумно. – Принц покосился на Генри с Джеттом, но те скромно жались в углу, делая вид, что разглядывают стену. – Мы оба знаем, что и тебе, и твоей мамаше упрямства не занимать. Если она сказала, что ты будешь сидеть без еды, пока не начнешь вести себя тихо, значит, так и будет, хоть с голоду помри. И если ты ей написала, что не выйдешь, пока она к тебе не прислушается, значит, ты тут вечность просидишь, но не выйдешь. А я вряд ли смогу каждый день незаметно носить тебе еду.

Агата подскочила к комоду, написала что-то на клочке бумаги и сунула принцу под нос. Они стояли близко к свету, и Генри смог прочесть: «Веришь мне?»

– Последние дни все как не в себе. Кто-то разбил люстру просто из хулиганства, – покачал головой принц. – Но человек, который растворился в воздухе у тебя на глазах… По-моему, это уже слишком. Там было темно. Он сбежал, а ты не заметила. Тебе надо поесть, и все сразу покажется не таким мрачным.

Агата застонала и прижала ладони к лицу, но принц уже шел к двери. Он жестом позвал Генри и Джетта за собой, но тут Генри пришла в голову идея.

– Можно мы подождем посуду, ваше высочество? – прошептал он. – А потом тихонько отнесем ее на кухню, вымоем, и никто ничего не узнает.

Принц развернулся к ним с явным намерением сказать, что их мнение его не интересует, но в конце концов только кивнул и, прихватив факел, бесшумно выскользнул за дверь. Агата тяжело вздохнула, глядя ему вслед, а потом села за стол и принялась за еду. Судя по тому, как она расправлялась с пирогом и картошкой, она и правда не ела со вчерашнего дня.

Генри дал ей доесть и только потом задал вопрос, ради которого он тут, собственно, и остался.

– Привет, можешь отвести нас в библиотеку? – спросил он.

И очень быстро понял, что, кажется, надо было начать по-другому. Агата подняла на него взгляд и чуть насмерть не подавилась водой, которую допивала из чашки. Генри подскочил и с силой вдавил кулак ей под ребра – этому когда-то научил его отец. Она выплюнула воду и тяжело задышала, вытирая мокрые глаза.

– Это я, – на всякий случай пояснил Генри.

Она неловко обняла его за пояс, не вставая со стула, и Генри похлопал ее по плечу.

– Я в порядке, Джетт меня вытащил. А теперь мне срочно надо в библиотеку, – сказал он.

Тут до Агаты дошло, что в комнате есть еще и третий человек. С гневным звуком она встала, подошла к Джетту и стянула с него чепчик.

– Эй! – возмутился он. – Знаешь, как трудно его надеть, чтобы волосы не вылезали!

– Он не с Освальдом, – пояснил Генри. – Это было просто…

– Недоразумение, – подсказал Джетт, натягивая чепец обратно. – Привет, красавица! Как видишь, у нас теперь много общего.