Иначе проходил этот процесс в Соединенных Штатах, где главной проблемой была не погрузка рабов на суда, а скорее их ввоз и продажа плантаторам. В 1700-е гг. борьбу с работорговлей активно вели квакеры, такие как Энтони Бенезет, так как американское движение за независимость от Великобритании уже сформировало идеологию свободы. Континентальный конгресс объявил о запрещении в 1774 г. британского импорта, включая рабов. Аболиционисты нашли невероятных союзников в лице чесапикских рабовладельцев, таких как Томас Джефферсон и Джеймс Мэдисон47, чьи рабы воспроизводили себя сами, что делало импорт рабочих рук не только ненужным, но и неэкономным. В первом проекте Декларации независимости Джефферсон резко критиковал английского короля Георга III за разрешение работорговли, но это оскорбляло патриотов из Южной Каролины и Джорджии, которым требовались рабочие руки рабов. Компромисс был достигнут в конституционных дебатах 1787 г.: Статья I в 9-м разделе разрешила работорговлю до 1808 г. Но аболиционисты продолжали действовать на государственном уровне, и в 1788-1789 гг. им удалось принять законы, ограничивающие торговлю в Нью-Йорке, Массачусетсе, Род-Айленде, Пенсильвании, Коннектикуте и Делавэре. Они одновременно расширили сотрудничество с активистами в Англии и подали прошение в Конгресс в 1790 г. В 1791 г. произошла революция в Сан-Доминго, которая заставила испугавшихся американских владельцев закрыть порты для работорговых судов. После долгой политической борьбы закон об отмене работорговли был одобрен 2 марта 1807 г., и окончательно он был принят 1 января 1808 г. Акт был практически почти бесполезным, он означал, что незаконная торговля продолжится в течение многих десятилетий, но тем не менее формально победа была одержана [524].
После резких дебатов и встряхнувших мир революций во Франции и на Гаити, после внутреннего переворота и реакции в Великобритании, Америке и по всей Атлантике «Брукс» продолжал плавать. Судно сделало семь страшных рейсов в Африку, в 1791, 1792,1796, 1797, 1799, 1800-м и последний в мае 1804 г., каждый раз отплывая из его родного порта Ливерпуль. Во время последнего рейса капитан Уильям Мердок приплыл к Конго-Ангольскому побережью с командой из 54 человек, чтобы собрать 322 невольника. После того, как был пройден Средний путь в Южную Атлантику, во время которого умерло только 2 африканца и 2 моряка, «Брукс» приплыл в Монтевидео на Ла-Плате, где изверг из себя 320 душ, после чего судно отправилось в свое последнее плавание.
Старый работорговый корабль рассохся, его корпус, который провел в тропических водах более двадцати трех лет, прогнил. Легендарное судно было приговорено и, скорее всего, сломано в конце года. Работорговля была запрещена три года спустя. Судно, сыгравшее решающую роль в работорговле и в борьбе с ней, добралось до своего тихого и жалкого конца, далеко от глаз как торговцев, так и аболиционистов. Тем не менее, его изображение курсировало по всей Атлантике в течение многих десятилетий, олицетворяя ужасы работорговли и помогая международной борьбе против рабства [525].
Заключение
Заключение
Бесконечный путь
Капитан Джеймс Девольф, член самой крупной работорговой семьи Новой Англии, только что вернулся в Ньюпорт, Род-Айленд, после плавания к Золотому берегу на корабле «Полли», небольшом двухмачтовом судне. Он собрал 142 невольника из племени короманти и доставил 121 из них живыми в Гавану на Кубе. Один из его моряков, Джон Кренстон, появился перед Федеральным судом 15 июня 1791 г., чтобы рассказать о «негритянской женщине... выброшенной живьем за борт упомянутого корабля». Совершил ли капитан Девольф убийство? [526] Женщина, как заявил Кренстон, заболела сифилисом. Капитан приказал привязать ее к мачте в назидание другим. Она провела там два дня. «Ночью (после двух дней) склянки пробили 4 часа, когда капитан собрал всех на палубе и сказал, что, если мы оставим рабыню, она заразит остальных и он потеряет много рабов. Тогда он спросил, хотим ли мы выкинуть ее за борт. Мы ответили: нет. Мы не хотели делать таких вещей. Тогда он сам подскочил к ней со словами, что выкинет ее сам. Он приказал Тому Гордону идти за ним и отстегал ее, привязав к стулу и завязав ей рот и глаза как маской, а потом в таком виде приказал выкинуть ее за борт».
Капитан Девольф не только не боялся потерять свой живой товар, он, очевидно, сам страшился заразы, поэтому использовал стул, чтобы не трогать женщину. В этот момент другой моряк, Генри Кленнен, присоединился к нему, чтобы помочь выбросить ее в воду. Так как капитан решил убить женщину, Кренстон и другие моряки «вышли и оставили их» [527]. Кренстон видел женщину живой у мачты приблизительно за две минуты до того, как ее бросили вниз.
В заключение Кренстон подтвердил, что ни он, ни остальная часть команды не боялись заболеть, так как они не трогали ее [528].
Порт и весь район гудели о скандале. Об инциденте сообщили не менее пяти газет, и общественность подняла шум. Сильная волна осуждения прокатилась в начале июля, когда большое жюри предъявило капитану Джеймсу Девольфу обвинение в убийстве [529].
Все же коварный капитан Девольф опередил моряков, аболиционистов и власти. Видя, что обвинения нарастают, он быстро уехал из Ньюпорта и отправился в новое плавание к Золотому берегу. Он хотел дождаться, пока утихнет шум. В октябре 1794 г. — через три года после этого случая — он принял меры, чтобы уволить двух членов команды «Полли» — Исаака Стокмана и Генри Кланнена, но не в Род-Айленде, а на Синт-Эустатиусе, работорговом порту в Вест-Индии [530].
Стокман и Кланнен подтвердили слова Кренстона, но отметили, что у них не было выбора и они совершили все по его приказу. Женщина создавала опасность. Если бы члены команды заболели и умерли, они не смогли бы справиться с большим числом невольников, так как короманти «были известны способностью к бунту». Эти потенциально смертельные обстоятельства «заставили принять неприятную альтернативу, которая была единственным средством решения в этой ситуации» [531].
Но «ситуация» на «Полли» была в значительной степени создана самим капитаном Девольфом. Как судовладелец и капитан, он решил получить максимальную прибыль, наняв небольшую команду и не взяв судового врача. Он купил невольников из «народа, известного способностями к бунту». Именно он подписал страховой полис, который возместит его расходы только в случае смерти не больше чем 20% невольников, таким образом, убив одного человека, он сэкономил на прибыли от остальных... [532]
Другие аспекты этой ситуации были следствием не того, что Девольф сделал, а того, что привело к неизбежному упадку работоргового судна как учреждения атлантического капитализма. Во-первых, капитан и команда боялись невольников короманти, потому что эти люди славились мятежами на работорговых судах и на плантациях Нового Света. (Поколением раньше они подняли восстание на Ямайке, что стало одним из самых кровавых восстаний рабов на Атлантике.)