В арабской легендарной минералогии аэтит приобрел новую особенность. Ал-Бируни относит аэтит к индийским лекарствам, помогающим при эпилепсии (ал-Бируни. Книга о лечебных веществах. 87). То же самое пишет Ибн Сина: «Иктамакт — аэтит, орлиный камень. Сущность. Индийское лекарство, действующее так же, как пион. Органы головы. Им натирают то место, куда поднимаются пары, и оно останавливает падучую» (Ибн Сина. Канон. И. 49). Скорее всего, эти сведения восходят к сирийской «Книге о камнях» Псевдо-Аристотеля, откуда их также заимствовал латинский писатель Марбод Реннский.
Из медицинских сочинений сведения об орлином камне попали в сборники о чудесах мира. В персидской космографии XIII в. о нем говорится как о достопримечательности Египта: «В Мисре же есть камень. Если потрясти его, от него исходит звук. Если же разбить, то внутри окажется другой камень серого цвета. Если кусочек этого камня привязать к больному падучей, болезнь его совершенно пройдет» (Чудеса мира. 66).
Исходная версия такова. По словам Плиния, аэтит находят в орлиных гнездах. Говорят, будто находят их попарно, мужской и женский камни. Орлы не высиживают своих детенышей без них. Этих камней четыре вида. Тот, что происходит из Африки, считается женским, он мягок и невелик, а внутри как бы в чреве содержит нежную белую глину. Мужской же, родящийся в Аравии, крепок, походит на чернильные орешки, красноват и внутри содержит крепкий камешек. Третий находят на Кипре, цветом он похож на африканский, но больше и продолговатее, ибо прочие имеют шарообразный вид; в пустоте своей полости он содержит нежный песок и камешки, но сам так мягок, что растирается пальцами. Четвертый родится близ Левкады, где находится гора Тафий; он белого цвета и находится в реках. Во внутренней его полости имеется нежный камешек (см.: Плиний. XXXVI. 149). Считается, что «орлиные камни» — это пустотелые жеоды, яйцевидные галечки, железисто-глинистые конкреции, в полости которых нередко бывает заключен небольшой камень. Подобное строение конкреций создавало представление, что в полости жеоды «зарождается» новый камень. По этой причине их использовали для облегчения родов.
Согласно выпискам византийского писателя VI в. Кассиана Басса, «орлиный камень бывает двух видов. Есть плотный и крепкий и есть пористый и пустой в середине. Плотный, если его надеть на мужчину, способствует деторождению; легкий же, надетый на женщину, способствует донашиванию плода» (Геопоники. XV. 1. 30). В хорографическом трактате III в. н. э. утверждается: «В Евфрате родится камень, который называется орловиком; повитухи при трудных родах прикладывают его к животу рожениц, и те сразу рожают без боли» (Лжеплутарх. О реках. 20. 2).
Раннехристианский взгляд на эту тему представлен в занимательной полемике Оригена с Цельсом (248 г. н. э.). Цельс утверждает, что змеи и орлы знают много средств против ядов и болезней и даже знают лечебные свойства некоторых камней, которыми и пользуются для врачевания своих детенышей. Ориген отвечает: «И если орлы, нашедши так называемый орлиный камень, уносят его затем в свои гнезда, чтобы пользоваться им для лечения своих птенцов, то как же из этого следует, что они — как ты думаешь — являются мудрыми и даже более мудрыми, чем люди, которые опытом при помощи своего рассудка и после целого ряда умозаключений изобрели то средство, которое орлам дано в виде противоядия самой природой?» (Ориген. Против Цельса. IV. LXXXVII).
В александрийском «Физиологе» говорится о грифе (гипе), который для облегчения родов ищет особенный камень в Индии. «Физиолог говорит о гипе, что он обитает на высоких и возвышенных местах и спит на высоких скалах и на отрогах гор. Когда же зачнет, отправляется в Индию и берет камень, благоприятствующий родам. Камень этот, как орех, имеет оболочку. Лишь только тронешь его, другой камень внутри его прыгает, как погремушка, стуча и звеня. И когда родящая, взяв его, садится на камень, благоприятствующий родам, то без труда рождает» (Физиолог, с. 137-138). Античная средиземноморская мифология аэтита связана исключительно с рождением потомства.
Что же касается средневековой традиции, то у аэтита появились новые свойства, о чем свидетельствует сюжет из поэмы, сочиненной Марбодом Реннским (1035-1123).
§ 38. Ласточкин камень
Ласточкин камень считался сильным средством против эпилепсии, изгонял он и другие болезни, а также использовался в магических практиках. Известны два взаимоисключающих способа добычи этого камня, что указывает на конкуренцию двух сюжетов. Условно обозначим их как медицинский и мифологический. Начнем со второго.
В персидском сочинении XII в., посвященном секретам разных ремесел, в разделе «Об особенностях разных животных», приводятся парамедицинские советы. Например, рассказывается о том, как добыть лечебное средство от желтухи. «Гиппократ говорит: „Если кто-нибудь покрасит шафраном в желтый цвет еще не оперившихся птенцов ласточки и положит их уже желтыми в гнездо, то когда прилетят родители и увидят их в таком состоянии, они подумают, что они заболели. Они сразу же улетят и принесут из известных [только] им мест мелких желтых камешков и будут натирать ими своих птенцов, держа камни в клюве. Если кто-нибудь, [подсмотрев это], вынет эти мелкие камешки из гнезда, отвесит на весах один даник, мелко их разотрет и, смешав с сикангабином (сиропом из меда и винного уксуса), прибавит к пище человека, страдающего сильной желтухой, то вскоре болезнь пойдет на убыль и наступит полное исцеление» (Хубайіи Тифлиси. XII. 43д). Ссылка на древнегреческого врача Гиппократа неверна.
Римский врач Авл Корнелий Цельс подробно описывает способы лечения желтухи, но ласточкиных камней не упоминает. Однако это средство есть во врачебном справочнике III в., известном как «Медицина Плиния», и используется при эпилепсии: «Камешек от гнезда ласточки, привязанный к шее, останавливает припадок и предохраняет от этой болезни» (Медицина Плиния. III. 21). При желтухе рекомендованы следующие средства: «Пьют пепел собачьей головы с медовым напитком. Если есть курица с золотисто-желтыми ногами, то ноги ее моют в воде, затем в вине, и это вино пьют. Прикладывают листья дикой маслины, растертые с вином. Пьют „медвежью лапку“ на вине. Дают с вином навоз осленка, первый после рождения, величиной с боб. Так лечат три дня. Еще лучше употреблять таким же способом навоз жеребенка» (Медицина Плиния. III. 23).
Историю о ласточкином камне излагает в своем сочинении знаток минералов и переводчик греческих сочинений на арабский язык ал-Кинди (ум. 870), который, по словам ал-Бируни, слышал «рассказы о том, что она приносит к своим птенцам камень йаркан[116], если обмазать ее птенцов шафраном, так как птица [тогда] принимает его за птенца. Но какая бы это птица ни была, рассказ в целом — глупость, вздор и выдумка» (ал-Бируни. Минералогия, с. 87). Скорее всего, ал-Бируни не разобрался с этим сюжетом, отсюда его резкие суждения. Если книга ал-Кинди послужила источником сведений для Хубайша Тифлиси, а вероятность этого велика, то, вчитавшись в нее, легко убедиться, что никакого вздора в версии ал-Кинди нет. Ласточка, добывающая лечебные камешки, — это типичный мифологический сюжет о волшебном средстве, принесенном птицей из недоступного места.
Другой вариант этой истории, когда камешки извлекают из тела ласточки, изложен в книге «Избранное» знаменитого химика Джабира ибн Хаййана (721-813). В «Китаб ан-нухаб» говорится о какой-то маленькой птичке, названной «воробей пашни», что обитает в области Дийар Рабиа‘: «Живот у него очень желтого цвета. Весной из живота этой [птицы] извлекают „камень от желтухи“» (ал-Бируни. Книга о лечебных веществах. 709).
К рекомендации Диоскорида ал-Бируни отнесся не столь критически, как к рассказу ал-Кинди: «Если вскрыть птенца [ласточки] из числа первых ее птенцов, во время прибывающей Луны, в его животе окажутся два камешка: один одноцветный, а другой разноцветный; [если] их привязать в [кусочке] кожи теленка или горного козла к предплечью страдающего падучей, то это помогает» (ал-Бируни. Книга о лечебных веществах. 377). Сведения о камешках, добытых из желудка ласточки, были признанным лечебным средством, но пользовались им редко. Византийские врачи лечили слабое зрение и катаракты пеплом из сожженных голов ласточек (Медицинский трактат, с. 90-91). Все, что было известно о ласточкиных камнях ал-Бируни, повторяется в латинской поэме Марбода Реннского (1035-1123).
В русском лечебнике XVII в., основанном на переводных немецких материалах популярного средневекового сочинения «Сад здоровья», в сведениях о ласточкином камне собрана вся мифология прошедших эпох. «Камень есть найден в животе молодых ластовиц, а находится двема цветы, бывает черн и черлен. Черный же камень носящему раздор и сварбы промеж начальствующих уймет, и мир устраяет. Черленой камень кто при себе носит, помогает тем, кои страждут лунным страданием и иступившим ума. Тако же кто его при себе носит, чинит его речистым, и любят его люди. Тот же камень истерт и с водою смешан, больные очи уздравляет. Черной камень, кто его при себе носит, речи начатые к доброму концу приводит, гнев усмиряет, людем любимаго чинит. Тот же камень в жолтом сукне на шею привязан, ворогушу отгоняет и все волгости злые отдаляет, и падучую болезнь отгоняет, и то испытано» (Прохладный вертоград. 299).
§ 39. Окаменевшие животные
В 1178 г. китайский чиновник Чжоу Цюй-фэй из южной области Гуанси включил в раздел «Металлы и камни» своей книги сведения об окаменевших морских животных: крабах, креветках и неком речном беспозвоночном янь. Окаменение тех и других объяснялось разными причинами, далекими от научных представлений. «Крабы» входили в состав глазных лекарств, о чем пишут и арабские авторы.
«На [острове] Хайнань в административных районах провинции [Цюн] на морском побережье встречаются окаменевшие крабы. Панцирная оболочка, голова, лапки — все, как у крабов-гигантов. По форме в точности похожи на краба цзюмоу. Также встречаются окаменевшие крабы, которые по форме в точности напоминают креветок. Все в качестве компонента входят в состав снадобий. Говорят, что каменеют в морской пене, о сути дознаться нельзя. Согласно Бэньцао, окаменевшими крабами лечат глаза. А лечат ли что-либо окаменевшими креветками, неизвестно» (Чжоу Цюй-фэй. VII. 11). Арабский путешественник, побывавший в Китае, называет иную причину окаменения, но об этом чуть ниже. «Окаменевшие [беспозвоночные] янь образуются в камнях. Во время грозы и дождя они проявляются после ударов молний. Ощущение янского ци[117]. В наше время наилучшие — из провинции Юн, что в Хунани. Цвет желтый, а голова, пасть, крылья, спинка отчетливо различимы. В Гуанси в провинции Сян они также встречаются по берегам рек в камнях. У всех скал есть впадины, как на море. В них крайне много моллюсков хань, которые не являются настоящими окаменевшими [беспозвоночными] янь» (Чжоу Цюй-фэй. VII. 10).
Объяснение этому природному явлению предложил Ибн Сина. В «Книге Исцеления» две главы содержат рассуждения о причинах образования минералов и других сходных с ними веществ: «Если то, что рассказывают относительно окаменения животных и растений истинно, то причина этого заключается в крайне большой силе минерализации, которая присуща некоторым каменистым местам. Оно может произойти и благодаря жару, который мгновенно вырывается из земли во время землетрясений и внезапных провалов, когда все, что падает в них, превращается в камень. Превращение животных и растительных тел в каменные не далеко [по своей сути] от превращения воды в камень. Тело сложное не заключает ничего, что мешало бы победе над ним силы одного элемента, в который оно превращается. Это происходит потому, что каждый из элементов, входящих в его (тела) состав и не принадлежащих к данному элементу, неизбежно превращается в этот элемент. По этой причине все тела, попадающие в соли, превращаются в соль, а тела, подвергающиеся горению, — в огонь» (Ибн Сина. Книга Исцеления, с. 47).
Теория Ибн Сины была принята Альбертом Великим, который в сочинении «De mineralibus et rebus metallicis» (ок. 1260), ссылался на вулканы, как доказательство существования «ветра», заключенного под землей, а рождение минерализующей силы приписывал солнцу и звездам. «Каждый будет удивлен, найдя на внешней и внутренней стороне камня отпечатки животных. На внешней стороне обнаруживаются их контуры, а при разломе камня видны отпечатки их внутренних частей. Авицена учит нас, что причина этого явления состоит в том, что животные полностью могут превратиться в камень. Он говорит, что обычным материалом образования камней являются земля и вода, но материалом для определенных камней могут стать и животные. Если тела этих животных находятся в месте, где проявляется „минерализующая сила“, они разлагаются на элементы и принимают черты, свойственные земле этих мест. Элементы, находящиеся в телах этих животных, превращаются в элемент, преобладающий в данном месте, то есть в землю, смешанную с водой; в дальнейшем „минерализующая сила“ преобразует землю в камень. Различные внешние и внутренние части животных сохраняют свой первоначальный вид» (De mineralibus et rebus metallicis. I. 2. 8)[118].