Экспозиция

Пять из семи чудес древнего мира были сделаны из камня. Это — пирамида Хеопса, висячие сады Семирамиды, храм Артемиды, Галикарнасский мавзолей и Александрийский маяк. Этот список впервые упоминается в сочинении финикийского писателя Антипатра из Сидона (И в. до н. э.).

В памятной книжице Луция Ампелия (II в. н. э.) перечислено двадцать пять чудес мира: храмы, скульптуры, загадочные камни, священные озера, скалы, упомянуто и огромное ребро кита. Конец перечня выглядит так:

Арабский географ Абдаллах ибн Амр (VII в.) составил описание обитаемого мира, где говорит о четырех чудесах света. Вот эти диковинки: зеркало Александрийского маяка, медный всадник в Андалусе, медное дерево в Риме и, наконец, медный столб в стране ‘Ад, на котором возвышается медный всадник (Ибн Хордадбех. 58). Не исключено, что Абдаллах ибн Амр, в своем интересе к медным статуям, следует перечню чудес Луция Ампелия. У последнего упомянута статуя Гелиоса на острове Родос в Средиземном море. Колосс, имевший в высоту более 30 м, рухнул в 224 г. до н. э. в результате землетрясения. Птолемей III выделил средства для восстановления памятника, но родосцы, повинуясь некоему оракулу, оставили его в обломках, сохранившихся до арабского завоевания. В 653 г. арабы разобрали бронзовую облицовку статуи и переправили ее в Эдессу.

В хронике Агапия, мелькитского епископа сирийского города Манбидж (X в.), называны иные семь чудес света, в их числе: монолиты Баальбека, капитолий в Риме, Александрийский маяк[1].

В теме чудес света меня интересует единственное обстоятельство — история их разрушения и исчезновения. Из классического списка чудес сохранилась только пирамида Хеопса, и то лишь ее жалкий остов. Пирамида — это памятник безумству разрушителей. Дело в том, что пирамида была облицована плитами из ослепительного белого известняка, отполированного до зеркального блеска. При лунном свете гробница Хеопса загадочно сверкала, как огромный светящийся изнутри кристалл. Арабы, захватив Египет в 641 г., постепенно расхитили облицовку пирамиды. Более того, они не раз пытались разрушить пирамиду. Стремление разрушить грандиозное каменное сооружение сродни природному процессу разложения мертвых тел. В рассыпании камней сквозит тайное желание смерти, торжества хаоса, ускоренной энтропии, превращения Культуры в Природу. Немаловажное обстоятельство: мусульмане уничтожали знаки чужой для них культуры. Магическая мощь фараона бросала вызов абстрактной фигуре Аллаха. В войне символов периоды яростных атак сменялись веками глубокого равнодушия. Пирамида устояла лишь потому, что ни один из правителей не обладал силой, достаточной для ее разрушения, чего не скажешь о других памятниках.

Камни, несущие на себе символы исчезнувших цивилизаций, намекают на присутствие магического универсума и придают смысл прошлому, поскольку зачастую являются единственным доказательством самого факта существования прошлого. В известном смысле египетские пирамиды не позволили мусульманскому благочестию замкнуться в гордом высокомерии. Непроницаемые пирамиды служили входом в мир тайных знаний и астральной футурологии.

В семиотическом плане дикий ландшафт, усеянный камнями, является некой противоположностью освоенного, приведенного в порядок, пространства. На самом деле культурный и природный ландшафты являются элементами ноосферы и дополняют друг друга в хрупком балансе. Истинная угроза для этой гармонии проистекает, скажем, от падающих на Землю тел из Космоса. Свободно падающие небесные камни — явление, безусловно, редкое и потому-то вполне подходящее для предмета нашего исследования: в «Книге камней» мы рассмотрим несколько аномальных и странных эпизодов, связанных с камнями. Все загадочные камни, какова бы ни была их физическая природа, связаны с высшей сферой, божественным космосом.

Существует твердое мнение, что античная наука отрицала наличие в эфире твердых тел. Поэтому никакого ужаса от возможного столкновения Земли с болидами или кометами никто не испытывал, при том, что случаи падения небесного огня были зафиксированы. Несмотря на авторитет Аристотеля, отвергавшего падение камней с неба, камни все же падали. Страх перед этим явлением грозил разрушить саму способность к пониманию природы вещей. Для вытеснения страха имелся надежный механизм: толковавших о небесных знамениях изгоняли из городов. «В те времена, — по словам Плутарха, — не терпели естествоиспытателей и любителей потолковать о делах заоблачных — так называемых метеоролесхов. В них видели людей, которые унижают божественное начало, сводят его к слепым неразумным причинам, к неизъяснимым силам, к неизбежной последовательности событий» (Плутарх. Никий. 23).

Каменное небо Артемидора из Эфеса вызвало бурную реакцию отрицания у Сенеки, но для начала он излагает картину мира по Артемидору: «Если верить ему, верхняя область неба необычайна прочна и представляет собой нечто вроде высокой, твердой и толстой крыши; тело это состоит из скопления сильно сжатых атомов. Ближайшая к этой крыше поверхность — огненная, но настолько плотно сжатая, что ничто не в силах ни разрушить ее, ни как-либо повредить; однако в ней есть какие-то то ли окна, то ли отдушины, через которые внутрь мира залетают время от времени внешние огни, не настолько, впрочем, большие, чтобы вызвать внутри беспорядок; к тому же они вскоре снова вылетают из мира наружу. Таким образом, необычные небесные явления проистекают из вещества, лежащего по ту сторону мира» (Сенека. О природе. VII. 13.2-3).