Течение, долго сдерживаемое преградой из морской травы, с рокотом ринулось в протоку, расчищенную бронзовыми секирами геркулесов из верховьев Нила. Маленький парусник, не пришвартованный канатом, резво, с веселым шелестом заскользил среди папируса и листьев лотоса.

— Все на борт! Поднять паруса! — крикнул Ата, подбежав к рулю. — Ветер южный! Исида услышала молитву колдуньи!

Казалось, и вправду богиня волшебниц не осталась глухой к словам Нефер: огненная воронка начала распадаться. Может, потому, что ее перестали направлять огненные стрелы лучников, затаившихся в пальмовой роще.

Стая состояла из многих тысяч голубей, к хвостам которых были прикреплены шнуры, пропитанные тем самым горючим веществом, скорее всего жидкой серой, что горит голубоватым огнем. Горящие птицы одна за другой падали в реку, и таинственное вещество продолжало гореть и под водой, мерцая среди стеблей папируса и широких листьев лотоса.

Огненный ураган с головокружительной скоростью промчался на расстоянии полета стрелы от кормы парусника и, уже без всякого управления, двинулся к противоположному берегу гигантской реки, фантастическим светом озаряя сумрак.

Нефер не покинула фальшборта, даже когда прямо перед ней упали в воду несколько птиц. Прямая, как великолепная бронзовая статуя, с рукой, протянутой вверх, чтобы послать еще одно проклятие, с гордо поднятой головой, она бестрепетно бросала вызов огненной туче, повторяя:

— Исида! Исида! Великая богиня, защити Сына Солнца!

Когда последние огни гигантской воронки исчезли за горизонтом, по ту сторону лесов, покрывавших противоположный берег Нила, и парусник, выйдя в протоку, с таким трудом отвоеванную у водорослей, заскользил по открытой воде, Нефер обернулась к Миринри, не сводившему с нее глаз.

— Ты спасен, Сын Солнца! — сказала она.

— Какой сверхъестественной силой ты обладаешь? — спросил юноша. — В твоих глазах горит огонь, которого не было в глазах дочери фараона.

Нефер вздрогнула, и лицо ее исказила боль. Какое-то время она стояла, словно погрузившись в свои мысли, потом промолвила каким-то странным голосом:

— О какой дочери фараона ты говоришь, мой господин?

— О той, кому ты предсказывала будущее.

— Ты ее видел?

— Я даже спас ее от смерти.

— Как и меня! — воскликнула колдунья с глухим рыданием.

— Я вырвал ее из пасти крокодила.

— А она тебе в ответ выжгла сердце. Так, мой господин?

— А ты-то что об этом знаешь?

— Разве я не умею читать прошлое и будущее, не умею предсказывать?