— И еще какого! — сказал один из венецианцев. — Паши, способные попрать Полумесяц, как грибы не растут.

— Говорите тише, — вдруг настороженно сказал Мико.

В дверях показалась фигура неприятного армянина. Этот подозрительный тип, казалось, очень внимательно прислушивался к словам, которыми обменивались гости.

— А вот этого я бы охотно сбросил с замковой скалы, — сказал албанец, стиснув кулаки. — Не знаю почему, но, по мне, он гораздо опаснее коменданта.

Он встал, подошел к армянину и жестко сказал:

— Вели сервировать ужин здесь и в комнате узника.

— Да, мой господин, — подобострастно ответил Хасард елейным голосом.

Спустя пять минут в зале появились повара и пажи, таща множество всяких вкусностей, и быстро исчезли, оставив гостей спокойно ужинать. Мулею-эль-Каделю и его отцу сервировали ужин в их комнатах великолепными серебряными тарелками и бокалами цветного венецианского стекла, которые весили не более ореха.

Венецианцы, Никола и Мико ужинали в спешке, чтобы пойти проведать Дамасского Льва.

Однако не прошло и получаса, как албанец и грек спустились в зал, держа пистолеты с новыми дымящимися фитилями.

— Итак, что теперь? — спросил Мико, убедившись, что никто не может их услышать.

— Нынче ночью, как только гарнизон Хусифа заснет, мы выйдем в море и дойдем до венецианских галер.

— А часовые?

— Мы их убьем ударами ятаганов или каджаров в горло.

— Бежать так быстро? А мне в этом замке так хорошо…

— Мы под подозрением, несмотря на письмо султана, и с минуты на минуту комендант может разоблачить нас перед всем гарнизоном.

— Отплывем в большой шлюпке?

— Да, и лучше убраться отсюда как можно скорее.

— А вот я не на шутку боюсь армянина, причем до такой степени, что отослал обратно принесенный кофе. Я опасаюсь, что они могли подмешать в сахар толченые алмазы.

— И в Турции, и за ее пределами отравить кого-нибудь проще простого, — отвечал Никола. — В Хусифе об этом не говорят, но кто знает, сколько народу Хараджа отправила на тот свет с помощью стаканчика кипрского вина.