Колдун молчал. Его взор посуровел. Губы сомкнулись в линию.

– Я знаю, ты хочешь оставить эту часть жизни позади, – адептка изо всех сил старалась говорить убедительно, – но, Ив, я видела твою мать. То, какой она стала. То, какой она была. И то, какой она пришла за твоим умирающим отцом. Она заслужила правосудие. Просто дай мне возможность узнать, верны ли мои догадки.

– А догадки ты мне не озвучишь, потому что я тебя никуда не отпущу, если услышу их? – сделал вывод Иврос.

– Доверься мне. – В ее тоне звучала искренняя просьба.

– Ты снова недоговариваешь, женщина, – мрачно заметил он.

– Это вопрос доверия. – Она широко улыбнулась. – И вопрос моих личных убеждений. Служба в Академии сказывается, ничего не могу с собой поделать.

Его взгляд скользнул по лицу адептки. Задержался на острых клыках, выступающих из-под верхней губы.

Иврос вздохнул и отвернулся.

– А я ведь мог бы просто тебя тут закрыть. – Он усмехнулся. – Ни одна живая душа не знает дороги в Бастион.

– Ну уж нет. – Адептка замахала руками, поднимаясь с места. – Моя лошадь осталась в Высоком Очаге. Не знаю, как ты, а я друзей не бросаю.

Гвин налила компот из чайника в две глиняные чашки. Они приступили к трапезе. Молча. Но взгляды говорили куда больше слов. Поэтому женщина искренне благодарила судьбу, что между ними оказался целый стол, и в то же время этот стол ненавидела. Под тяжелым взглядом Ивроса все прежние доводы плавились один за другим. Королевство, мечты, клятвы, муж и другие люди – чем дольше Ив оставался рядом, тем незначительнее казалось все прочее. Быть может, так влияла на нее сила импери, Гвин до конца осознать не удавалось. Ей самой хотелось протянуть к нему руку. Погладить по щеке. Коснуться короткой бороды. Ощутить кончиками пальцев тепло его кожи. Но вместо этого она занимала руки бутербродами и горячей чашкой.

Адептка ожидала, что после скромного обеда колдун сразу отвезет ее обратно. Но вместо этого Иврос вдруг заявил, что хочет показать ей замок.

– Ив, уже стемнело. – Она повернулась к окнам эркера. За блестящей витражной поверхностью царила самая настоящая ночь. – А я сказала, что вернусь через два дня. Меня будут ждать. И еще эти гости короля. Не хочу давать лишних поводов для сплетен.

Колдун встал со стула.

– Я отвезу тебя короткой дорогой, не волнуйся, – пообещал он. – Могу бежать всю ночь. Ничего, потерплю. Завтра, правда, весь день буду отсыпаться. Но это нестрашно. И ты тоже справишься, я уверен. – Он зажег большую масляную лампу, что стояла на пыльных ящиках справа от стола. Повернулся к Гвин и, кивнув в сторону выхода, тихо произнес: – Пойдем. Это дом моей мамы, а ты не видела ничего, кроме склепа и кухни. – А потом шепотом добавил: – Пожалуйста.

Он протянул ей свободную руку раскрытой ладонью вверх. В глазах плясали золотые сполохи.

Гвин обреченно вздохнула, поднимаясь с места.

– Хорошо. – Она взяла Ивроса за руку. – Надеюсь, в твои планы не входит закрыть меня где-нибудь в башне или подвале?

– Так я тебе и сказал, – усмехнулся колдун, увлекая ее прочь, во мрак коридоров.

Гвин рассчитывала увидеть Бастион печально-покинутым. Думала, что их поджидает мрак за каждым поворотом. Она вообще не считала ночные прогулки по пустынным замкам первостепенным делом. Единственное, что влекло ее, – любопытство. Желание рассмотреть древнее жилище настоящих импери собственными глазами. Будто окунуться в прошлое.