Касательно вопроса, какие условия особенно влияли на развитие и ход холеры в местах холерного заноса в Новороссийском крае в период эпидемий с 1865 по 1872 г. включительно, военными врачами сделаны были следующие наблюдения:

1. Все приморские и лежащие по течению рек города Новороссийского края были в постоянном между собою сообщении во все время существования холеры, а между тем при двукратных в неделю рейсах между Одессою и Херсоном холерная эпидемия, появившаяся в Херсоне в 1866 г. 14 июня, в Одессе обнаружилась только тремя неделями позже, т. е. 5 июля, и то после того обстоятельства, что днем прежде, 4 июля, прибыла на пароходе из Херсона жена полковника С., страдавшая поносом и пользовавшаяся каплями Иноземцева. Она остановилась в предместье Одессы, Молдаванке, где еще холеры не было, и в ночь на 5-е число умерла от холеры. В день ее прибытия в соседних домах заболело шесть человек холерою и четыре из них умерли. 22 июля того же года пришел из Одессы на хутора, лежавшие в 6 верстах от города и не знавшие еще холеры, вольнорабочий. В ту же ночь он умер. В следующие дни умерли два товарища, которых он навестил, и еще семь других рабочих, живших в той же группе хуторов.

2. Во время существования холеры в Керчи и Одессе в 1866 г. оба эти города не прекращали транспортного сообщения с Севастополем, Ялтой и Одессою, куда из первых постоянно перевозились морем люди с их вещами и товары. Однако во всех трех последних городах не было ни одного холерного случая во всю эпидемию. Из этого видно, что одного заноса холеры недостаточно, если условия местности, принявшей занос, не соответствуют развитию болезни.

3. Точные дознания военных врачей во все описанные эпидемии показали, что из числа холерных больных, наблюдаемых ими, 6/7 предварительно и подолгу страдали поносом, но весьма легким и безболезненным, что и было причиною совершенного невнимания их к первоначальным страданиям.

4. Ясных доказательств распространения заразы через платье нет. Напротив, бывали примеры, особенно в бедном классе и простонародье, что родные умершего вслед за смертью холерного больного надевали его платье и оставались здоровыми.

5. Вскрытие холерных трупов, пребывание в месте их нахождения и их переноска не давали поводов к заболеваниям холерою.

6. Атмосферные перемены, по-видимому, не имели особого влияния на ход и силу холеры. Так, в 1866 г., во время самого разгара эпидемии в Одессе, с 7 по 20 июля замечалось и самое низкое и самое высокое стояние барометра, а температура в тени бывала в разные дни от +9 до +21 °R. Можно только сказать, что с появлением молнии случаи заболеваний становились реже и легче.

7. Отхожие места, худо содержимые, оказывались крайне вредными, особенно если находились близко к кухням, кладовым и спальням.

8. Скопления недезинфицированных и одних холерных извержений оказывались явно и более вредными, чем если они попадали в общие и загнившие ретирадники.

9. Во всех местах округа, перенесших холеру, было замечено, что в местностях низменных, у берегов рек или моря, холера достигала большого распространения и поражала сильнее, чем на возвышенных. Это относилось не только к бедному, но и к достаточному населению, имевшему более средств упорядочить свой образ жизни.

10. О влиянии сточных труб труднее сделать правильные выводы. Верно, однако, то, что на тех улицах Одессы, где были стоки и где они чисто содержались, меньше заболевало холерою, чем в улицах, их не имевших, и что в приморских и пригаванных улицах заболевало более в тех местах, возле которых городские стоки и трубы впадали в море.

Одесский военный округ состоит из четырех губерний Новороссии и представляет редкое удобство для наблюдений над обширнейшим краем с однообразными строением и конфигурацией почвы и с одинаковыми местными и климатическими условиями, от которых зависит благосостояние разнообразного его населения. Вся суть здесь заключается в урожае, в свою очередь зависящем от времени выпадения и количества дождей, от направления и силы ветров и от того, в каком порядке чередуются между собою дожди и ветры. Так, если в жаркое время выпадают сильные дожди, а за ними тотчас следует сильный восточный сухой ветер, то при палящем зное травы быстро желтеют и злаки на возвышенных местах высыхают, и тогда весь урожай пропадает. Почти то же случается, если вместо тихих, мелких и частых дождей выпадают тропические ливни с грозою и ветром. Урожай садов в лощинах и балках решается числом и силой утренников во время цветения деревьев. С другой стороны, легкий сбыт пшеницы в черноморские порты, а оттуда за границу до того развили в сельских жителях стремление к наживе, что в ведении своего хозяйства они строго применяются только к заграничному спросу, пренебрегая сеяньем ржи, огородничеством и садоводством, необходимыми для собственного довольства и здоровья. Оттого к весне в их хозяйстве ничего не остается от скудных запасов квашеных бураков и капусты, сушеных плодов и ягод, содержащих растительные кислоты. Летом же, по причине дороговизны рабочих рук, большая часть мужского населения уходит на заработки, оставляя хозяйство на руках немощных стариков и женщин, кое-как пробивающихся до нового урожая пресными, наскоро испеченными лепешками, вяленою либо сушеною рыбою и изредка бараниною. Кислый, ржаной хлеб, хлебный квас, требующий для своего приготовления более ухода, времени и особой посуды, всегда дорогой в безлесных странах, почти не употребляется. Правда, что в то время и пока еще солнцем не выжгло, на лугах можно собирать щавель и другие кислые травы, но на такой бескорыстный труд туземец неспособен. Сказанный недостаток в кислой пище, при крайне нечистом содержании плохих помещений и дворов, и в обыкновенные годы дает повод к развитию инфекционных болезней; тем более зараза азиатской холеры, раз попав на скважистую и мягкую почву грязно содержимых деревень и городов Новороссии и в массу ее населения, ослабленного пресной пищей, и подготовленное к восприятию и размножению заразы, быстро развивается в эпидемию, упорно и долго гнездящуюся в этой стране. Этому, конечно, немало помогают слабая короткая зима и сильная теплопроводимость почвы.

Если, как видно из эпидемий, свирепствовавших в Одесском военном округе с 1865 по 1872 г., войска всегда позже жителей и сравнительно в гораздо меньшем числе поражались холерою, а раз заболевши, солдаты лучше жителей ее переносили и сравнительно меньше их умирали, – то такое явление следует приписать разнице в солдатской пище, которая даже летом, с исчезновением запасов квашеных капусты и бураков, имела все-таки в основе кислый хлеб и квас, всегда поддерживавшие в желудке кислую реакцию пищевой смеси, уничтожающую попавшие в него холерные бациллы. Так что возможность размножения последних в кишечнике солдата появлялась только при условии продолжительного расстройства у него желудка.

Факт необходимости употребления кислой пищи в холерное время еще в больших размерах подтверждается тою неуязвимостью от холеры, которою во время этих эпидемий пользовались Симферополь, Севастополь и Ялта с их окрестностями. Названные места обладают богатыми садами, баштанами, огородами и виноградниками, снабжающими жителей кислыми плодами, зеленью, множеством ягод и слабыми, кислыми винами на круглый год. Не считая винограда, фруктов и ягод, обилие щавеля, заячьей капусты, кислого ревенного листа, виноградных листьев и помидоров так велико, что удовлетворило бы потребность большой страны. Если к этому еще прибавить, что все эти города пользуются родниковою либо чистою водою из нагорных речек и имеют возможность вместо вяленной и соленой употреблять самую свежую рыбу, – то нам станет понятным устойчивость их жителей перед холерою, несмотря на более частые ее заносы в эти места, чем во многие другие.

Когда холера, с 1870 г. покинувшая Одессу с ее окрестностями, стала появляться местами в Херсонской и северной части Таврической губерний, то предложено было возможное число войск (больше пехотной дивизии) продержать подольше в лагерном расположении у г. Николаева, в 120 верстах от Одессы, где для этой цели была приобретена и приспособлена обширная местность. Но как только войска стали располагаться на ней, между ними обнаружились случаи заболевания холерою большею частью со смертельным исходом. Поэтому командующий войсками, генерал-адъютант Коцебу, послал генерал-лейтенанта Салкова и меня для расследования, снабдив нас некоторыми полномочиями. Чтобы не терять времени, мы, не дожидаясь очередного рейса из Одессы в Николаев, отправились туда сухим путем. Когда мы проезжали степными местами, за полверсты перед нами вдруг разостлался вид большого синеватого озера, а не доезжая до него земля казалась покрытою тонким слоем тумана. Оказалось, что это был мираж. По мере того как мы приближались к видимому озеру, оно, волнуясь, казалось, отступало на первоначальное расстояние, а попутные деревни и прочие предметы в отдалении казались у основания затопленными – и только на более близком расстоянии яснее очерченными. Упоминаю об этом обстоятельстве по той причине, что в этом крае период миражей исключает появление густых и тяжелых туманов как носителей болотной миазмы. Ни в местах, нами проезжаемых, ни в самом Николаеве в то время никакой эпидемии не существовало. Приехав туда, мы тотчас узнали, что заболевают холерою только в войсках, расположившихся уже лагерем на обширной, нагорной возвышенности, в 6 верстах от города, у деревни Водопой. Но что между городскими жителями холерных случаев еще не бывало; в городском же лазарете мы нашли около 40 доставленных из лагеря больных холерою воинов в тяжком состоянии. В самом лагере мы убедились, что в тех же войсках до вступления их в лагерь ни одного холерного, ни случая подозрительного заболевания не было – и что никто не заболевал тотчас по прибытии в лагерь, а только пробыв в нем не менее суток. На следующий день, при вечернем нашем посещении лагеря, мы узнали, что того же дня ранним утром вступили туда квартирьеры от двух частей войск, следующих из своих постоянных стоянок в Херсонской губернии и заночевавших приблизительно в двухдневном расстоянии от лагеря, по деревням, – и что все наличные квартирьеры были здоровыми и бодрыми. Но на утро третьего дня нашего пребывания дивизионный врач Карякин констатировал, что из вступивших в предшедший день в лагерь два квартирьера в последнюю ночь уже захворали холерою. Осмотрев вновь заболевших, мы одновременно освидетельствовали и новую группу квартирьеров, за час до нашего прибытия вступивших в лагерь от других войск, находившихся еще в более дальнем расстоянии от Николаева, – и убедились как в цветущем здоровье последних квартирьеров, так и в том, что в войсках, от которых они были высланы, на марше холерных случаев не бывало. Но еще до наступления ночи один из последней группы доставлен был в городской лазарет с развитым холерным приступом, а двое с подозрительною формою расстройства пищеварения задержаны были в лагерном околотке. Ряды подобных наблюдений побудили в нас решимость доискаться причины заболевания холерою в местных условиях. До окончания расследования мы предварительно испросили приказание: все войска, следующие в лагерь, не допуская до вступления в оный, задержать временно в местах их последнего ночлега.

Николаев находится в 115 верстах от Одессы – это военный, портовый город, лежит (по Струве) под 46° 58’ 21’’ с. ш. и 1° 39’ 8’’ в. д., – по Пулковскому меридиану, при впадении р. Ингула в Бугский лиман. Он расположен на двух полуостровах, образуемых течением Бугского лимана и реки Ингула, занимая площадь в 10 кв. верст, раскинут на возвышенности в 140 футов над уровнем моря, круто обрывающейся к Ингулу и постепенно ниспадающей к Бугскому лиману. К Ингулу и Бугу ниспадают и лощины, придающие всей местности волнистость. Ингул имеет до 100 саженей ширины, вдоль него идут лучшие городские постройки по направлению к лиману; улицы имеют от 15 до 40 саженей ширины, но почти совсем не замощены; почему в ненастье много грязи; а в ветреное и сухое время много пыли, тяжелой и легко оседающей. Восточная часть города состоит большей частью из камышовых мазанок. Почти каждый дом имеет свой садик, и, кроме того, имеется два увеселительных места для гулянья: бульвар над обрывом Ингула и Спасское над Бугским лиманом, вдоль которого, ниже Спасского к югу, на низменном, песчаном пространстве раскинуто более 35 рощ.

Вода в Буге и Ингуле солоновата и для питья не годна. Город имеет более 40 колодцев, глубиною до 10 и более саженей, следовательно, вода в них накопляется из глубоких, подпочвенных слоев и потому мало зависит от колебания почвенных вод, но только в шести из них вода хорошая и в изобилии есть и цистерны. Но главным источником водоснабжения служат: родник в Спасском, дающий до 12 тыс. ведер; дворцовый фонтан, менее 2 тыс. ведер в сутки. Но всего этого для города, имеющего более 60 тыс. жителей, было бы недостаточно. Поэтому он пользуется еще отличною водою из Богоявленска за 9 верст от города. Возкою и продажею этой воды занимаются более 200 семейств. Климат в Николаеве жаркий и самый лучший из всех местностей Новороссийского края. Никаких местных болезней не существует; об эпидемиях заразных болезней в нем говорят как о сказках. Люди доживают тут до глубокой старости, и их семейства весьма многочисленны. Кроме песчаной почвы и широкого расположения домов с их садиками и отличной родниковой водой, я полагаю, что здоровости Николаева немало способствует и то обстоятельство, что уровень воды в Ингуле и Буге всегда почти одинаков, как во время таяния снегов и сильных дождей, так и во время сильной жары и засухи.

В описываемое время между жителями города ни одного случая заболевания холерою не было, как равно и ясных указаний на занос холеры в лагерное расположение тоже не представлялось. Хотя нет спора, что войска, вступившие уже в лагерь, прибыли из мест, в которых холерные случаи между жителями уже бывали, как, например, в Херсоне, Вознесенске и Елисаветграде. Сами условия занятой под лагерь местности до того нехороши, что не дают ни малейшей возможности думать, чтобы она и по минованию холеры могла бы когда-либо быть приспособлена для выгодного расположения на ней лагерем войск. Представляя обширную и как бы полушаровидную, футов в 70 до 150 и более возвышенность, расположенную в 6 верстах от города и вблизи деревни Водопой, она от последней отделяется глубокою и сухою балкою, опоясывающею большую ее часть полукругом. Вся эта лагерная местность тыльною своею частью заканчивается к реке Ингулу высоким и обрывистым берегом и не имеет никакой растительности; а состоя в верхних слоях из одних кремнистых и кварцевых нагромождений, только местами прикрытых песком и реже глиной, и представляя своею конфигурациею сегмент большого шара, она сильнее всякой другой местности нагревается солнцем, – и потому пребывание на ней в солнцепек становится невыносимым, что особенно заметно во время учений. Солдаты, из-за того, что местность находилась на обрыве, склоняющемся к реке Ингулу и не очень далеко от реки Буга, не могли пользоваться водою ни из одной из упомянутых рек, как по крутости съездов, так и по негодности самой воды в них, так как она солоновата. Даже купанья, столь необходимые для солдата в жаркое время, тут невозможны, так как вода в Ингуле во время жары с плоского набережья далеко отступает к глубокому руслу, а плоская часть побережья густо зарастает камышом – гнездилищем комаров, мелкой мошки и подобия москитов. Причем белье и платье раздевшегося, как и его тело, моментально покрываются роем этих насекомых, и прежде чем он дойдет до места соответственной глубины, он уже искусан, а наскоро одевшись, он терпит от укусов оставшихся в белье тех же насекомых. К тому же вода на обмелевших местах застоявшаяся и производит на теле купающего сыпь. Всего же важнее то обстоятельство, что войска вынуждены брать воду для питья и пиши из колодцев, когда-то вырытых в описанной выше балке и давно жителями заброшенных по негодности содержащейся в них воды. Осматривая колодцы, числом до 20, я нашел во многих из них срубы погнившими, а некоторые из них не имеющими вовсе срубов, и ни в одном из них не было сколько-нибудь сносной воды. Во всех она издавала запах водорода либо аммиака; на вкус представлялась мягкою, как бы мыльною, не освежающею, а, напротив, вызывающею тошноту. Во всех колодцах, несмотря на большое потребление воды, уровень ее почти всегда остается на высоте краев. В дальних колодцах воды мало, и она всегда имеет особый отвратительный, трупный запах. Обилие воды в ближних колодцах объясняется тем, что дно всей балки немногим выше уровня воды в Ингуле и что в ветреное время и при приливе с моря иногда они покрываются водою из этой реки⁴⁵.

Кроме того, надо прибавить, что к концу Крымской войны много дружин ополченцев было стянуто к Николаеву как для защиты города, так впоследствии и для скорейшего их расформирования. Большая часть этих дружин временно занимала описанную лагерную местность, сильно страдая от цинги и тифа. На этой же местности были отобраны места и под кладбище для умерших здесь ополченцев. Этим обстоятельством достаточно объясняется злокачественность воды в колодцах балки.

Конечно, войска могли бы получать хорошую воду из соседних хуторов, но для этого потребовались бы несоразмерные для них перевозочные средства. Завели в лагере, как временные, следующие меры: употребление прокипяченной и охлажденной воды для питья, а также сухарной воды с мятой, выдачу во всякое время дня и ночи кипятку для приготовления солдатами чая и кофе, раздачу хинной водки, а для некоторых, более слабых, выдачу чая и кофе от казны.