Я снова опустила взгляд – Кассиэль исчез.
– Нет… – Пальцы сжимали пригоршни грязи, и меня сотрясли рыдания, выворачивавшие душу наизнанку. – Я думала, что была готова. Я не готова. Я не могу снова его лишиться. Пока нет. Пожалуйста!
Белый свет вернулся, но на этот раз меньше похожий на огонь. Скорее на облако или пух. Мягкий и нежный, с бледно-голубой каймой. Он окутал меня чувством умиротворения, которому здесь было не место, не тогда, когда грудь раздирало обжигающей мукой из-за Кассиэля. Свет не успокоил боль до конца, но во мне хранилось так много любви, что она постепенно наполнила меня всю и вытеснила остальные эмоции.
Потому что нет ничего сильнее.
Свет становился все ярче и ярче, заставляя меня снова закрыть глаза. Он ширился и заполнял все пространство. Вдруг я увидела одинокое черное перо, ярко выделяющееся на белом фоне. Я схватила его и крепко сжала, как раз в тот момент, когда свет поглотил меня целиком.
– Пойдем, тыковка, – папин голос был нежным, добрым и полным любви. – Пойдем домой.
25
Путь к моей квартире прошел словно во сне. Все мышцы ныли, ноги при каждом шаге казались свинцовыми. Я дрожала от холода, промокшая под дождем, покрытая грязью и кровью. Кровью Кассиэля.
Ее было очень много… Теплый свет и присутствие папы повели меня к кровати, где я стиснула в кулаке черное перо.
Как только моя голова коснулась подушки, я заснула без сновидений.
Несколько часов спустя я проснулась, хватая ртом воздух. Резко села, охваченная паникой. Паникой от потери чего-то ценного…
Тяжело дыша, я огляделась. Моя футболка и спортивные штаны были сухими и чистыми. Царапины и следы укусов змей на руках и ногах исчезли. Солнечный свет прорвался сквозь тучи, заливая мое жилище сверкающими лучами.
– Нет! – Гнев, страх и паника накрыли меня приливной волной. – Нет, это еще не конец. Это было по-настоящему. Было…
Я нашла черное перо у себя под подушкой. Поднесла его к свету. Почти в фут длиной, оно было горячим и слегка пахло дымом и пеплом.
Горе сдавило грудь тугим обручем. Удушающе и безжалостно. Все казалось нереальным. Моя квартира была декорацией на съемочной площадке: книги, посуда, засохший цветок в горшке – все это реквизит. Только перо и тот, кому оно принадлежало, были осязаемыми.
Из горла вырвался громкий всхлип, но я заглушила его и отчаянно задышала, пережидая, когда утихнет всепоглощающая боль. Она затаилась внутри меня, готовая разорвать на части, если я ей позволю. Но я не могла этого допустить.
– Папа? – прошептала я.
Ничего.
На телефон пришло сообщение от Яны.
Как дела? Скучала по тебе вчера. С нашей звездой тенниса большой прогресс. Все быстро закрутилось. Приходи и возглавь это шоу, детка! <3