Дебер в шоке уставилась на меня, а затем растворилась в облаке мух.

Они несколько секунд пожужжали и в итоге тоже исчезли.

– Интересно, – задумчиво протянул Астарот. – Возможно, в тебе все-таки есть нечто большее, девочка.

Я больше не могла держать меч. Он выпал у меня из рук, и я рухнула на землю рядом с Кассиэлем. Он покачал головой, и черные слезы потекли по его бледным щекам. Я обхватила пальцами его здоровую руку.

– Я могу заставить тебя… забыть, – прошептал он. – Весь этот ужас. Этот кошмар. Одно слово…

– Нет. Я не хочу забывать тебя. И никогда тебя не забуду. – Я наклонилась и поцеловала его. – Я люблю тебя. Всегда любила и всегда буду.

Я начала подниматься, чтобы пойти к Астароту, но Кас неожиданно крепко схватил меня за руку и потянул обратно на грязную, кишащую змеями землю. Корчась, он с трудом встал на ноги и сжал меч в слабой левой руке.

Он направил клинок в сторону Астарота.

– Ты… ее… не… получишь.

От тона Кассиэля на лице Астарота промелькнула тень страха и неуверенности, но он зарычал:

– Пора с этим кончать! Ты будешь смотреть, как она добровольно идет навстречу своей судьбе, так же, как наблюдал за ее смертью в недрах твоего храма. Неспособный ее спасти.

С яростным ревом Кас набросился на Астарота. Под безжалостным дождем залязгал металл. Кассиэль снова взмахнул смертоносным клинком. Астарот увернулся и отступил, но Кас был неумолим, даже со сломанной правой рукой и бесполезным крылом, свисающим сбоку. Еще один взмах. Их клинки столкнулись, и Касу удалось отбросить Астарота назад. Еще удар. И еще. Астарот мог лишь сдерживать безумный натиск сверкающего меча Кассиэля.

Но долго это продолжаться не могло. Мое сердце разрывалось на части от понимания, что каждая секунда приближает Кассиэля к смерти. Хуже смерти – к возвращению на Другую Сторону, где он навечно останется рабом Астарота.

Наконец, взмахнув крыльями, Кас сбил Астарота с ног на краю пентаграммы, запыхавшегося, но невредимого.

Кассиэль повернулся ко мне. Даже на его бескровном лице, даже среди жуткой черноты его глаз я угадывала любовь ко мне. Она выплескивалась наружу словно волны прилива.

– Ты была права, Люси, – произнес он срывающимся голосом. – Любовь спасла меня. Твоя. Она не закончится с моей смертью. Я заберу ее с собой…

– Пожалуйста, – закричала я, заливаясь слезами, – не уходи!

Мои слова потонули в крике, когда позади Каса поднялся Астарот. Одним плавным движением он вонзил свой меч в спину Кассиэля, и я с ужасом наблюдала, как конец лезвия вырвался из его груди.

Человеческой груди.

За долю секунды до того, как лезвие коснулось его, Кассиэль обернулся человеком.