– Ох, угу.

– И я просто хочу, чтобы ты знала: я рядом и всегда выслушаю, когда ты будешь готова. Договорились?

– Ладно. Спасибо, Коул.

– Люблю тебя.

– И я тебя люблю, – ответила я и быстро отключилась.

В ту ночь я съела три вилки ужина и отправилась в постель с книгой. Я пялилась на страницы и не видела слов, но заставляла себя это делать, пока глаза сами не закрылись и я не заснула.

Будильник зазвонил в шесть утра, как обычно. И, как обычно, я полезла под подушку за пером. Рука скользнула по гладкой простыне. Я отбросила подушку в сторону. Там не было ничего, кроме пепельного пятна в форме перышка.

– Нет. Нет, нет, нет…

Я разворошила всю постель, перетряхнула простыню и одеяло. Исчезло. Плотина вокруг моего сердца чуть не прорвалась, но мне каким-то образом удалось взять себя в руки. Я оделась для работы и направилась к двери. Но остановилась посреди гостиной с сумочкой в руке. Эдгар все так же стоял в горшке у открытого окна, совершенно засохший. Его листья завяли и побурели, опадая один за другим. Я несколько раз его поливала, но было уже слишком поздно. Он не собирался оживать.

Я отнесла растение на кухню, нажала на педаль, чтобы открыть мусорную корзину, и выбросила его. Крышка со щелчком закрылась, а моя сумка выпала у меня из рук. Я рухнула на пол, сотрясаемая душераздирающими рыданиями, и плакала до тех пор, пока не начали трястись руки и не заболел живот. Снаружи снова пошел дождь – не буря, но довольно сильный ливень. Я же выплакала весь свой запас слез и теперь гадала, хватит ли мне сил когда-нибудь подняться с пола.

Но я встала.

Собрала всю свою волю в кулак и медленно поднялась на ноги. Вытерла слезы и вышла из квартиры. Заперла дверь, затем повернулась на верхней ступеньке лестницы, а в следующий момент мой громкий вздох потонул в шуме дождя.

На пустыре лежало тело.

Я застыла, внутри все сжалось, а сердце замедлилось, с трудом гоняя кровь. Разум подсказал, что человек живой. Я заметила неуверенное движение его ног. Сквозь шум дождя до меня донесся тихий стон.

Я шагнула на ступеньку ниже, затем еще.

Кассиэль медленно подтянулся и сел. На нем все было черное: джинсы, ботинки, кожаная куртка. Он огляделся вокруг с озадаченным выражением лица. Красивого, мужественного лица, которое я любила больше любого другого. Его взгляд остановился на мне, и он улыбнулся.

– Люси.

Глубокий тенор его голоса вывел меня из оцепенения. Мне захотелось кинуться в его объятия, а волна радости была такой мощной и сокрушительной, что я едва могла дышать. Или поверить.

Я покачала головой, отступая назад.

– Нет. Нет, это не… Я видела, как ты погиб. Я держала тебя на руках, пока ты умирал…