– В Чернинском дворце была штаб-квартира СС, – подтвердил Макс. – И еще там выбросили из окна друга моего деда, Яна Масарика.

Под окном прошла женщина с высокой прической сороковых годов, несущая картонное сердце.

– Валентинов день, – прокомментировала Сара.

– Ох, боже мой, – вздохнул Нико.

В здание попала бомба. Сара взвизгнула и бросилась на пол.

– Нет! – крикнул Макс, хватая ее за руку. Она почти не видела его сквозь дым. – Сара, слушай меня, с тобой все в порядке, это происходит не сейчас!

– Четырнадцатое февраля тысяча девятьсот сорок пятого года, – прокомментировал Нико. – Не лучший Валентинов день, который я могу припомнить. Но, с другой стороны, и не худший.

– Я думала, союзники не бомбили Прагу.

Повсюду слышались вопли, ревели сирены воздушной тревоги.

– Пара американских пилотов заблудились по пути к Дрездену.

– Господи! – вскричала Сара.

Здание вокруг рушилось. Кричали люди. Женщина с картонным сердцем вытаскивала окровавленную руку из-под каменного завала. Сара попыталась помочь ей, но это была только энергия, сохранившаяся за прошедшие шестьдесят с лишним лет… И вдруг здание снова обрело свои формы, и Сара оказалась рядом с Браге.

Однако изображение уже таяло.

– Нужно спешить, – сказала Сара. – Действие снадобья заканчивается.

В поле ее зрения вплывали кусочки современной действительности. Школьная парта… Мусорная корзина… Она должна сосредоточиться! Макс рассчитывает на нее.

– Он пишет, – доложила Сара. – У него… кажется, на коленях дневник. И ключ! Я вижу ключ!

– А я там есть? – Нико наклонился к ней, словно тоже хотел посмотреть – как будто он мог видеть сквозь время.

– Есть, – ответила Сара. – Он дает вам ключ. Погодите, помолчите секунду.

– …Император совсем свихнулся на своих сокровищах, – говорил Браге. – Отнеси ему ключ. Скажи, что я уничтожил форму, в которой его отливал. Он не поверит и будет прав. Но он ошибается, если думает, будто я не подозреваю, где он собирается прятать свое драгоценное Руно. Я заметил место.

– Хозяин очень умен, – вставил Джепп.