— Это… это я сделал?

Мулагеш не отвечает — смысл? Его же убьют теперь. Наверняка же есть свидетели. Они никогда не простят ему это, никогда не забудут. Проклятье, даже ей трудно такое простить…

И тут раздается вой сирен: низкий, мощный сигнал тревоги эхом гуляет по коридорам крепости. От этих звуков волосы Мулагеш встают дыбом.

Сигруд смотрит в потолок:

— Что это?

Мулагеш прислушивается: к вою присоединяются все новые сирены, и теперь они верещат хором.

— О нет, — тихо говорит она. — Ох, нет, нет, нет…

— Что это?

— Проклятье! Будь оно все проклято! Это значит, что корабли уже на подходе!

— Вуртьястанские корабли?

— Да, демон побери! Это значит, даже если бы мы уничтожили мечи, уже слишком поздно!

— Какие теперь у нас есть варианты?

Мулагеш сначала решает не отвечать: вторжение уже идет, и теперь им остается одно — сражаться и умереть, проиграв бой. Однако потом… какие там были последние слова Тинадеши? Это знак, символ. К нему можно подобрать ключ, развернуть его, по-разному понять… Он на многое сгодится, если его правильно использовать. Если о нем правильно думать.

— Все наши карты биты, — тихо говорит она. — Кроме одной. Но я даже отдаленно не представляю, что мне с ним делать.

— Делать с чем? — удивляется Сигруд.

Она смотрит на него и решительно, играя скулами, говорит:

— Меч Вуртьи.

И описывает, как тот выглядит.

— И что ты будешь делать с этим мечом?

— Я не уверена… но знаю наверняка, что это оружие ужасной разрушительной силы. Я просто не понимаю, как его активировать… Может, чтобы он заработал, нужно подойти близко к адептам — не знаю, он же частично и на них замкнут. Но если Бисвал его забрал, высок шанс, что он лежит там же, где остальные мечи. То есть мы опять приходим к тому же: лаборатории и личные комнаты Бисвала.