— Значит, план не поменялся.

— Ох, нет, еще как поменялся! — говорит Мулагеш. — Нам нужно в два раза быстрее шевелить ножками! Вперед!

Мулагеш то и дело оглядывается, пока поднимается по лестницам в комнаты Бисвала. Подкрадываться сложно — все эти сирены продолжают завывать, из-за них не услышишь, есть кто впереди либо позади или нет. Но пока тут никого нет. Сигруд правильно решил, что все побежали на стены.

Наверняка Бисвал не станет держать мечи в своем временном офисе на вершине башни. А вот где офицерские комнаты — известно. Известно также, что в форте Тинадеши тесновато, поэтому есть шансы, что комнаты Бисвала находятся там же.

А ведь она правильно рассудила: шагая по очередному пустому коридору, она слышит голос, бормочущий у нее в голове:

— …и наши мечи пали на них, подобно дождю…

Мулагеш стискивает зубы и идет вперед. Жуткое бормотание мечей становится все громче. Теперь ей попадаются двери одна другой красивее, и вот она уже стоит перед толстой дубовой створкой с бронзовой ручкой.

Она пробует повернуть ее — не заперто. И она открывает ее.

Шепот голосов накатывает на нее океанской волной. Комната за дверью большая и просторная, в камине, как это ни странно, горит огонь — а потом Турин замечает, что она не одна в комнате.

Лалит Бисвал стоит у эркера в дальней стене, сцепив руки за спиной. Между ним и Турин — многочисленные стойки с мечами Рады, и все они шепчут и бормочут в голове у Мулагеш.

Она стоит неподвижно, не зная, что делать. Она-то думала, что он пойдет на стены вместе со всеми.

Тут Бисвал произносит вслух:

— Они говорят только с теми, кто убивал, не правда ли?

Мулагеш некоторое время колеблется, а потом заходит, прикрывает дверь и запирает ее. Вытаскивает из кобуры пистолет и поворачивается к нему:

— Да. Это правда.

— Я тоже так подумал, — говорит он. — Многие солдаты здесь считают, что это просто игра воображения.

Он поворачивается и смотрит на нее, склонив голову к плечу, прислушиваясь к голосам и налетающему волной вою сирен.

— Началось.

— Да.

— Тогда зачем ты здесь, Турин? Да, я сделал это. Выстрелил первым, и началась война. Она должна была начаться еще давно. Точка невозврата пройдена.