— А если бы мы, простые крестьяне, встречались, — подхватил Ромео, — что бы мы делали?

Джульетта порадовалась, что он не видит, как порозовело ее лицо.

— Тогда между нами не было бы решетки.

— Этого, по-моему, слишком мало.

— Ты, — продолжала Джульетта, просунув кончик пальца через крошечное отверстие решетки, — несомненно, говорил бы рифмованными куплетами, как делают мужчины, обольщая строгих дев. Чем меньше у девушки желания, тем изысканнее стихи.

Ромео с трудом подавил смех.

— Во-первых, я никогда не слышал, чтобы бедный крестьянин изъяснялся стихами. Во-вторых, я точно знаю, к какой поэзии прибегнуть. Не слишком утонченной, в нашем-то случае.

— Негодяй! Отныне я стану образцом благонравия и буду избегать твоих поцелуев!

— Легко говорить, обнимаясь через стенку, — усмехнулся он.

Секунду они стояли молча, словно пытаясь прочесть мысли друг друга через деревянные плашки.

— О, Ромео, — вырвался грустный вздох у Джульетты. — Неужели такой и будет наша любовь? Тайна в темной комнате, когда жизнь кипит снаружи?

— Это ненадолго, если у меня все получится. — Ромео закрыл глаза и представил, что прижимается не к стене, а к гордому лбу Джульетты. — Я искал сегодня встречи, чтобы сказать — я решился просить отца дать согласие на нашу свадьбу и пойти к Толомеи сватать тебя.

— Ты хочешь… жениться на мне? — Джульетта не была уверена, что правильно поняла возлюбленного. Он не спрашивал ее, а говорил как о решенном деле. Сиенская манера, не иначе.

— А что мне остается? — простонал он. — Я должен обладать тобой полностью, есть с тобой и спать с тобой, иначе я иссохну, как изголодавшийся узник. Ну, вот я и сделал тебе предложение. Прости за недостаток романтики.

По другую сторону решетки настала тишина. Ромео уже начал волноваться, что оскорбил девушку. Он уже проклинал свою бесшабашную откровенность, когда Джульетта, наконец, нарушила молчание, сразу спугнув все мелкие страхи запахом крупного зверя.

— Если я жена, которую ты ищешь, тебе придется добиться расположения Толомеи.

— Как бы сильно я ни уважал твоего дядю, — не удержался Ромео, — в мою спальню я надеюсь ввести тебя, а не его.

Джульетта, наконец, рассмеялась, но радость Ромео долго не продлилась.

— Он человек огромного честолюбия. Пусть твой отец прихватит длинную родословную, когда придет в палаццо Толомеи.

Ромео задохнулся от оскорбления.