Упоминание о спутнике Джульетты — или это редкое совпадение? — заставило Ромео отодвинуть засов. На галерее у его комнаты стояли слуга и два монаха в рясах с капюшонами, а внизу, во дворе, еще несколько слуг с любопытством пытались разглядеть, кто это убедил молодого господина открыть, наконец, дверь своей комнаты.

— Входите! — Он пропустил монахов в дверь. — Стефано, — посмотрел он на слугу пристальным, непрощающим взглядом, — отцу об этом говорить не надо.

Монахи не без робости вошли в комнату. Лучи утреннего солнца проникали через открытую балконную дверь, освещая несмятую кровать и тарелку жареной рыбы, к которой Ромео не прикоснулся. Рядом с ней на столе лежал меч.

— Простите наше вторжение в столь ранний час, — сказал брат Лоренцо, убедившись, что дверь плотно прикрыта. — Но мы не могли ждать…

Больше он ничего не успел сказать: второй монах шагнул вперед и откинул капюшон рясы, открыв на редкость сложную прическу. Не с собратом-чернецом пришел сегодня брат Лоренцо во дворец Марескотти. В грубой монашеской рясе Джульетта казалась еще прекраснее. Щеки ее горели от волнения.

— Пожалуйста, скажи мне, — начала она, — ты еще не сделал… это?

Взволнованный встречей, Ромео пристыжено отвел глаза:

— Нет, пока еще нет.

— Хвала небесам! — с облегчением воскликнула Джульетта, молитвенно сложив руки. — Я пришла извиниться и умолять тебя забыть, что я просила о такой ужасной услуге.

В душе Ромео затеплилась надежда.

— Ты уже не хочешь, чтобы он умер?

Джульетта нахмурилась.

— С каждым биением моего сердца я все сильнее хочу видеть его мертвым, но не ценой такой жертвы! С моей стороны было неправильно и очень эгоистично брать тебя в заложники моего горя. Сможешь ли ты простить меня? — Она заглянула в самую глубину его глаз, и когда он не сразу ответил, ее губы задрожали: — Прости меня, умоляю!

И тут, в первый раз за много дней, Ромео улыбнулся:

— Нет.

— Нет? — Голубые глаза потемнели, как небо перед грозой. Джульетта отступила на шаг. — Это весьма нелюбезно!

— Нет, — настаивал Ромео, дразня ее. — Я не прощу тебя, потому что ты обещала мне королевскую награду, а теперь нарушаешь слово.

— Неправда! — задохнулась от обиды Джульетта. — Я спасаю тебе жизнь!

— Да ты меня еще и оскорбляешь, — стукнул в грудь кулаком Ромео, — подозрением, что я не способен выйти победителем в этой дуэли. Женщина! Ты играешь с моей честью как кошка с мышью! Укусишь — и смотришь, как она, хромая, ищет спасения!

— Ах, ты… — Джульетта сузила глаза. — Это ты со мной играешь! Я не говорю, что ты падешь от руки Салимбени, но тебе же никогда не простят убийства! А это, — она отвела глаза, все еще расстроенная, — по-моему, позор.