— Так, на что ты намекаешь? Он подождет, пока мы найдем камни, и попытается их украсть? — Еще недоговорив, я поняла, что такое предположение более чем обоснованно.

Дженис всплеснула руками:

— Добро пожаловать в реальную жизнь, идиотка! Pronto бросай своего этого, и переезжай в мою гостиницу. Обставим это так, будто ты уехала в аэропорт…

— А потом что? Прятаться в твоем номере? А не тесновато получится?

— Главное — удрать. — Дженис уже представляла себе, как все произойдет. — Я организую гастроли этого spettacolo в один момент.

— Такая ты радостная, смотреть противно, — скривилась я. — Знаешь, раз уж мы ищем вместе…

— Теперь — да.

— Так вот, тебе для сведения: я скорее соглашусь, чтобы меня кинул он, чем ты.

— Ах, вот как, — оскорбилась Дженис. — Ну, так беги за ним, пусть прямо сразу тебя и кинет. А я пока схожу навещу кузена Пеппо. Тебя не приглашаю.

В гостиницу я возвращалась одна, погруженная в раздумья. Как я ни крутила и ни прикладывала, выходило, что Дженис права: Алессандро нельзя доверять. Проблема была в том, что я не просто доверяла ему. Я в него влюбилась. И с влюбленных глаз готова была поверить, что на нечетких снимках в мобильнике Дженис кто-то другой, а Алессандро следил за мной лишь из ошибочно истолкованного понятия о рыцарстве.

Более того, он хотел мне рассказать, как увязывается одно с другим, и не его вина, что его несколько раз прерывали. Или он все это хитро подстроил? Если он и вправду хотел открыть мне правду, почему ждал, пока я сама заведу разговор? А когда нам помешала Дженис, почему он просто не попросил меня проводить его до Монте Паски, изложив свою историю по дороге?

У самого отеля «Чиусарелли» меня сзади нагнал черный лимузин с тонированными стеклами. Заднее поехало вниз, открыв улыбающееся лицо Евы-Марии.

— Джульетта! — воскликнула она. — Какое совпадение! Садись, угощайся турецким рахат-лукумом!

Забравшись на кремовое кожаное сиденье лицом к Еве-Марии, я поймала себя на мысли, что это может оказаться ловушка. С другой стороны, если Ева-Мария хочет меня похитить, отчего бы не обратиться к Алессандро? Наверняка он успел доложить крестной матери, что я если не ем, то, по крайней мере, пью у него из рук.

— Как я рада, что ты по-прежнему здесь! — затараторила Ева-Мария, вручая мне кусок рахат-лукума из шелковой коробки. — Кстати, я звонила. Ты не получала мои сообщения? Я опасалась, что мой крестник чем-нибудь тебя напугал. Я должна извиниться за него, обычно он ведет себя совершенно иначе…

— Не волнуйтесь, — сказала я, слизывая с пальцев сахарную пудру и раздумывая, что именно известно Еве-Марии о нашем с Алессандро общении. — В последнее время он очень мил.

— Вот как? — Она посмотрела на меня, приподняв брови, одновременно обрадованная новостью и раздосадованная отсутствием своевременного доклада. — Это хорошо.

— Извините, что я так спонтанно ушла с вашего дня рождения, — пришибленно продолжала я, чувствуя неловкость за то, что не перезванивала Еве-Марии с того ужасного вечера. — Насчет одежды, которую вы мне любезно одолжили…

— Оставь себе! — безапелляционно заявила Ева-Мария. — У меня ее много. Скажи, в выходные ты еще будешь здесь? Я устраиваю званый вечер, будут кое-какие люди, с которыми ты должна познакомиться. Они гораздо больше знают о твоих предках Толомеи, чем я. Праздник завтра вечером, но я бы хотела оставить тебя у нас на весь уик-энд. — Она улыбнулась и стала похожа на фею-крестную, превращающую тыкву в карету. — Тебе обязательно понравится Валь-д"Орсия, я точно знаю! Тебя отвезет Алессандро — он тоже едет.

— Уф, — замялась я. Отказываться было крайне неучтиво, но если я пойду, Дженис меня придушит. — Я бы с удовольствием, но…