Мы внимательно изучили ее; ты была поражена бисерной сложностью узоров на ее шкуре. Меня больше занимал запах лимона, исходящий от твоих волос.

— Что же нам с ней делать? — спросила ты. — Мне кажется, будто мне вручили… подарок.

Мы посмотрели друг на друга и на крохотное создание, и оба поняли. Ты наклонилась и дождалась, пока волна не накроет твои руки и ноги. Когда вода отступила, твоя ладонь оказалась пустой.

Нас позвали назад, есть и пить. Никогда не понимал этого всеобщего пристрастия к вареным яйцам и соленым огурцам. Вместо них я налегал на ветчину с хлебом. Ты отщипывала фрукты и сыр. Я заметил, что ты казалась притихшей, и мне хотелось как-то тебя подбодрить. Ты выпила пива, потом еще; мне позволили бокал белого вина. Кто-то достал настольную игру. Я отказался. И ты, к моему облегчению, тоже.

Ты извинилась, сказав, что хочешь пройтись, и я вскочил, чтобы присоединиться к тебе. Галька скрипела у нас под ногами. Мы молча прошли милю или около того, миновали рыбака, потом другого. И потом был только пляж, небо, море и мы.

Ты остановилась:

— Знаешь, чего бы мне хотелось?

Поцеловать меня.

Ты подобрала камень, гладкий и плоский, и подошла к кромке воды. Я представления не имел, что ты пытаешься сделать, но тут ты наклонилась и махнула рукой назад, а потом вперед. Камень чиркнул по воде и утонул. Ты рассмеялась, и я вдруг вспомнил, как мой отец делал так же, у реки, там, в моей стране, когда я был совсем маленьким, а он еще нас не бросил.

— Твоя очередь, — закричала ты.

Я помедлил. Отец не задержался с нами настолько, чтобы успеть научить меня этому.

Но ты вдруг стала счастливой и неистовой, и я не мог тебя подвести. Ты помогла мне выбрать камень и показала, как надо его кидать. Учитель из тебя был ужасный. Наши камни тонули один за другим. Самым лучшим нашим достижением была пара касаний, ну максимум три.

Это, объявила ты, наверняка самая древняя в мире игра.

Ну да, сказал я, и еще прятки.

В такие моменты мы сами были детьми. Я понял, что очень давно не чувствовал себя ребенком.

Затем я вспомнил, что ты скоро уедешь, и почувствовал себя ребенком, которого вот-вот бросят.

Когда мы закончили, изведя все камни подходящего вида вокруг нас, то стояли и смотрели на воду, ставшую спокойной как стекло. Небо темнело, в нем собирались тучи, а когда ты уедешь, пойдет дождь.