Мобильник Ньемана завибрировал в кармане с синхронностью, которая понравилась бы Карлу Густаву Юнгу[58].
Майор взглянул на экран: имя вызывающего отсутствовало. Но он тотчас узнал номер.
28
— Чем объясняется этот десант в Обитель?
— У меня не было другого выхода.
— Что это значит? Что стряслось?
Ивана говорила с нескрываемой враждебностью, но Ньеман был так рад услышать голос девушки, что даже не подумал осадить ее. Ему казалось, что она скрывается где-то в подлеске, приникнув ухом к своему мобильнику. И эта воображаемая картина больно уколола его. Но он все же собрался с мыслями и коротко обрисовал ей ход расследования.
— И вы упекли за решетку парней, у которых и без того полно проблем? Лучше вы ничего не придумали?
— В настоящее время я занимаюсь местными правонарушителями. По-моему, это вполне логично, разве нет?
— Я с утра до ночи общаюсь с сезонниками. И могу вас заверить, что среди них точно нет ни любителей искусства, ни тех, кто хоть что-то знает о религиозной культуре. Если это убийство, то оно связано с ритуалами и верованиями Посланников.
Майор усмехнулся: он был вполне согласен с ней. Но во всем этом деле фреска сыграла свою роль — он это нутром чуял.
— Сегодня днем я видела вашу
— Кого-кого?
— Вашу грудастую жандармиху.
Эта характеристика уязвила его, он сам не знал почему.
— Расскажи-ка лучше, что ты раскопала.
Ивана скупо, короткими сухими фразами, передала ему свои впечатления от общины и ее членов. Как ни печально, она ничего не обнаружила.
— Это все? — пробурчал Ньеман.
— Я тут подружилась с одной девушкой. Но мне еще нужно время.
— А вот времени-то у тебя как раз в обрез.