Рашель кивнула, и ее губы искривились в зловещей усмешке.

— Мы не вмешиваемся в вашу жизнь, так не вмешивайтесь и вы в нашу. Зря вы взялись за нашу фреску — это была роковая ошибка.

— Почему? — выкрикнула Ивана.

— Наше призвание невидимо и должно таковым остаться.

Ивана попыталась вырваться из рук своих палачей. Но тщетно: их пальцы впились в ее плечи, как стальные клещи.

— Тогда зачем же Отто Ланц написал эти фрески?

Это был чистый блеф, но эффект превзошел все ее ожидания. Лицо Рашель еще сильнее исказилось от ненависти. Переступив порог больницы, она уже стала выглядеть на десять лет старше. А теперь казалось, будто кости лица выпирают из-под кожи, превращая ее нежную юную головку в мертвенно-желтый череп.

— Главное не то, что изображено, а то, что НЕ изображено. Но вам никогда не раскрыть нашу тайну.

Тут усмехнулась уже Ивана; она понимала, что для нее все кончено, сомневаться не приходилось. Зато Ньеман сможет распознать их гнусные козни. Он вырвет у них правду, как срывают скальп с головы врага.

И девушка сделала последнюю попытку спасти положение, воззвав к разуму этих людей.

— Главное — разоблачить убийцу, который лишает жизни ваших братьев, — сказала она, уже чуть спокойнее. — И для этого вам нужна помощь полиции. Мы ведем один и тот же бой.

— Нет, для этого нам никто не нужен. Мы сами найдем убийцу, можешь не сомневаться. Но все в свое время, а сейчас мы должны завершить сбор урожая и сделать приготовления ко Дню Праха.

Ивана исчерпала все свои аргументы. Ее мысли таяли в беспощадном, слепящем свете, а в душу заползал неодолимый страх.

Рашель сунула руку в карман своего передника.

— Ты не спросила меня, кто такие медсестры, которые ухаживают за детьми. Так вот, моя милая: это мы сами, по очереди, занимаемся ими. У всех нас медицинское образование.

Она держала в руке шприц, чья тонкая игла была почти невидима в сверкающем свете плафонов.

Ивана попыталась выкрикнуть хоть что-нибудь, но слова застряли у нее в горле.

— Мы сеем, мы собираем урожай. Но мы еще умеем и вырывать плевелы.

— Что это такое? — с трудом пролепетала девушка.

Рашель нажала на поршень, и на конце иглы сверкнула крошечная капелька.