Анабаптистка сидела, сложив руки на коленях и обернувшись к Иване. Она говорила назидательным, терпеливым тоном, словно обращалась к умственно неполноценной. С учетом того, где они находились, это выглядело довольно странно.

— …что означает следующее: за многие поколения, в результате таких близких генетических союзов, мы все приходимся друг другу братьями и сестрами.

С этими словами Рашель приподняла рукав и показала свое родимое пятно:

— Мы все носим такое. Это наш знак. Божий знак.

— И что из этого следует? — сухо спросила Ивана.

— Плохие гены должны развиваться и погибать, скажем так, в изоляции, чтобы среди избранных было больше людей со здоровой кровью. Вспомни, что говорится в Евангелии от святого Матфея: «Доброе семя — это сыны Царствия, а плевелы — сыны лукавого»[104].

— Иными словами, эти детишки считаются плевелами?

— Вовсе нет. Это наши братья и сестры, наши дети. Мы обязаны холить и лелеять их. Но Господь избрал для них иную стезю.

Рашель не выказывала ни печали, ни смирения, ею руководило какое-то вдохновенное чувство, кажется непостижимое даже для нее самой.

— Якоб говорил, что они — это та цена, которую мы должны заплатить за свою чистоту.

— За вашу чистоту?

— Мы следуем своим путем, Ивана. И с каждым поколением становимся все чище и чище, все больше отдаляемся от других людей.

Рашель закрыла глаза, и Иване стало страшно: вдруг эта женщина сейчас впадет в транс или забьется в припадке падучей.

— «Посмотрите на полевые лилии, как они растут: не трудятся, не прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них…»[105]

Рашель закрыла глаза. Экстаз окрашивал ее веки багрянцем.

— Скоро мы сольемся в единое существо, понимаешь ли ты это? — Слова с дрожью вырывались из ее губ. — В единое существо, создание Божье, всецело Ему преданное, с одной и той же, одинаковой хромосомой. Стать единым телом — вот наша самая прекрасная молитва, слышишь, Ивана?

Во время допросов Иване уже случалось наблюдать отклонения такого рода, когда подозреваемый полностью «съезжает с катушек». В этих случаях нужно было задавать конкретные вопросы:

— Вы финансируете эту больницу с помощью доходов от вина?

— Да.

— А здешние врачи — кто они такие?