Когда-то давно я занимался восточными единоборствами. Долго занимался. Успехи были так себе. Нормальные успехи. Красный пояс по Сётокан и зеленый по Кёкусинкай. Есть там один удар ― мае гери. Это такой прямой удар ногой вперед. Я делал его как учили. Вполне себе правильно делал. Деревяшки ломал. Ни о чем особо не думал, но было интересно. Было понимание, что владею ударом. Отрабатывал и отрабатывал на тренировках. Но вот однажды, уже на закате своего интереса к карате, я выполнил этот удар и вдруг понял, что сделал его впервые как надо. Меня прямо поразило, насколько круто я его сделал. Совершенно не понял, что изменилось и что я такого сделал, но точно знал, что вот теперь так, как надо. Я это почувствовал. С этого момента он стал моим фирменным и победоносным. Это я к чему. Знать / уметь что-то и чувствовать, что ты это знаешь и умеешь лучше других ― это две большие разницы. Второе возможно только при живом интересе к процессу. Ты начинаешь чувствовать очень тонкие факторы, влияющие на тот самый пресловутый результат, которым невозможно научить. Да и самому порой невозможно объяснить. Их можно даже не смочь идентифицировать. Но ты каким-то образом их используешь на автомате. Они делают тебя уникальным. А уникальность делает тебя лучшим в чем-то.
Ну а великим спортсменом я не стал. Интерес пропал. Сейчас неважно, почему. Но больше я не овладел ни одним ударом с таким же чувством уверенности. Без интереса нет внимания к тонким настройкам. Нет безусловного подсознательного поиска достижения совершенства. Хоть ототрабатывайся. Хоть сотню мешков разбей на тренировках.
И знаете еще, что удивительно и интересно? Взрослые довольно часто отговаривают детей идти по своим стопам. Даже в достойных профессиях и где сами много преуспели. Вот, мол, только не туда, чему я отдал свою жизнь. Почему? Потому что они знают процесс. Знают какой ценой, знают все издержки профессии. И не хотят, чтобы их дети прошли через все это. В этот момент они думают категорией процесса. И результат, даже вполне себе неплохой, может не принести счастья. Но толкают в другую профессию опять по результатам, не думая о процессах. А жизнь ― это процесс. Им наполнена и работа. Странно это, мне кажется. Странно и обидно. Да, в любом деле есть что-то не очень приятное и нудное. Вопрос лишь в том, станет ли лично для вас этого больше, чем интересного, или интересное перекроет весь негатив. Тем более, что при разумном распределении ресурсов что-то «не ваше» в работе можно просто аутсорсить.
Так как же выбрать профессию? Как помочь ребенку сделать верный выбор? Особенно если он «ничего не хочет». Мое мнение ― по процессам. У любой работы есть процесс и его можно моделировать. Задача родителей ― давать информацию, погружать в процесс, наблюдать за проявлением интересов и подкидывать новую информацию в топку интереса. Можно поручить планирование семейного бюджета, можно играть в монополию, снимать видосы, придумывать рекламу бабушкиных пирожков, поручить ухаживание за простуженным братом, написать фанфик. Потом рассказать что-то интересное в разрезе задачи, дать источники информации, где что можно почерпнуть что-то по теме задачи. Да много чего. И наблюдать, наблюдать! Цель одна ― уловить интерес к чему-то, а потом уводить вглубь. Как интерес пропал, то начать двигаться в другом направлении. По мне, так детство ― это время набора информации и практического опыта в процессах как можно большего количества дел. Даже не доведенных до конца. Если процесс зацепит, то до конца точно доведется. А нет ― так зачем время забирать у чего-то нового? Во всяком случае о том, что не закончено, информация уже есть у мозга. Возможно, в будущем, она триггернется с чем-то другим, будет поднята на поверхность памяти и во что-то выльется.
Можно достигать сколько угодно значимых результатов в жизни, но прийти к опустошению, если ежедневный и многолетний процесс тебе неинтересен. Но если ты кайфуешь от процесса, то выгорание тебе не светит. А результат все равно будет. Уникальный результат увлеченного и глубоко погруженного в тему своего дела человека.
Тут каждый родитель решает сам как правильно. Но, как человек, посвятивший больше четверти века поиску уникальностей в личностях и построению брендов, хотел бы еще раз предупредить, что профессиональный бренд невозможно построить без уникальности. А уникальность невозможно найти там, где нет интереса к самому процессу своего дела. Ее там нет. Там пустота, которая видна за километр и другому профессионалу и потребителю.
Глава восьмая
Но давайте уже о хорошем
А давайте! Эх, хорошо на этом свете жить… Шутка. Несмешная. Не делайте так.
С 1994 года я занимаюсь раскопками уникальностей. В товарах, в услугах, в людях. Работа такая. Маркетинг, брендинг, психология ― вот это вот все. Кто знает, был даже термин такой УТП ― уникальное торговое предложение. Одно время оно было модным, потом стало признаком архаичности, потом манипуляции. Всякое было. Использовали термин с разной интонацией. Но дело не в термине. Сути это никак не мешает. Ни один бренд, ни один прорыв и даже ни один человек не обходится без нее. Хочет он этого или не хочет, осознает или нет, но каждый обладает своей уникальностью. Как отпечатки пальцев, как роговица глаза, как нейронные связи. И каждого мы воспринимаем с учетом его уникальности только при одном упоминании имени. Олега с четвертого этажа знаешь? А, это такой…? Это тот, что…? У нас сразу всплывает образ не только внешний, но и его психологические характеристики. И все атрибуты, его сопровождающие. Мы молниеносно понимаем, чем Олег отличается от любого другого человека. Мы сразу понимаем, хотим или не хотим встретиться с Олегом. И знаем, почему. На автомате. Не анализируя. Оно само. И с учетом микроскопических нюансов. Так вот с каждым из нас такая же штука происходит. У каждого из нас есть свой образ и своя уникальность. И есть о нас мнение. Мгновенное. У разных людей разное. Будем считать, что те, кто нас не любит, тот просто не в целевой группе. При упоминании Мерседеса у нас всплывает один образ и одни ощущения, а при BMW ― совсем другие. И на основании них мы делаем свой выбор в ту или иную пользу. При том, что автомобили и той и другой марки одинаково качественные.
Помните опыт в начальной школе? Когда учитель просто произносил слово «лимон», то все чувствовали вкус кислоты во рту и вырабатывалась слюна? Было прикольно и удивительно. Потому что рефлекс. Потому что все знают ― лимон кислый. Потому что не язык, а мозг воспроизводит образ, вкус, на основании опыта потребления и руководит реакциями. А знаете, что еще удивительнее? Что кислота лимона уникальна! Представьте, что сейчас вы едите крыжовник. Чувствуете? Другая кислота. Другой образ. Может, мы и не потянем так просто описать словами отличия кислоты лимона от кислоты крыжовника, уж очень тонкое оно, но это и не важно. Важно, что она есть и мы ее чувствуем.
Так вот, все эти годы, львиная доля моей работы ― это находить и формулировать такие уникальности и доносить их до людей. Чтобы потом мозг потребителя мог их сразу воспроизводить при одном упоминании об условном бренде. Восприятие вас, или товара, или услуги, в принципе, сформируется и без участия специальных навыков. Как я писал выше, хотим ли мы этого или нет. Но, во-первых, это будет долго и хаотично, во-вторых ― оно может быть не таким, как вы сами о себе думаете, в-третьих ― оно может быть ошибочным. Но оно будет по мере распространения информации о вас. И уже что-то менять в общественном мнении или общественном заблуждении будет гораздо сложнее. Проще и эффективнее управлять этим процессом. Контролировать, расставлять акценты, помогать замечать важное. Нет, речь не о манипуляции. Манипуляции общественным мнением ― это большая яма с кольями самому себе. Но, собственно, все, что не есть ты ― это манипуляция. А что есть ты, какая от этого польза другим, как отделить суть от неважного и напускного, как донести эту суть до других и через что вскрывается твоя уникальность ― вот это и есть самое интересное. Для меня самое интересное. Потому я и занимаюсь этим уже хренову тучу лет. Потому что процесс кайфовый. Для меня кайфовый. Процесс! И кое-какими наработками я и хочу поделиться с вами на страницах этой книги.
Часть вторая
Нейрофизиология призвания
Глава первая
Зачем знать, как технически работает мышление?
Сегодня так много говорят об «осознанности». Раньше все больше о «сознательности». Забавно, что слова-то похожи, а смыслы прямо противоположные закладываются. В первом случае – это вроде как про себя и для себя. А во втором – это для других. Или в первом – жить здесь и сейчас. А во втором – целеполагание, воля и достижения. Мне по смыслу, конечно, ближе осознанность. Но вот и с этим словом смириться я не могу. Не отражает оно того, что мне представляется разумным принципом отношения к жизни. Уж простите за самомнение. Но если я этого не скажу, то зачем тогда я вообще решил написать целую книгу. Вот именно поэтому же. Потому что вот эта вся осознанность, кажется мне, не до конца осознанная. Слово только на замену не подберу. А если честно, то не решаюсь я пока термины вводить. И у меня есть комплексы. Как и у всех. Ну чисто так, от балды, я бы назвал свой подход – осознание. Хотя нет. Попахивает какой-то сектой. Лучше так – естественный. С претензией, что, мол, другого и не может быть. Все другое – выдумки мистификаторов. Так и реально не может. Не я его придумал. Природа. Физика, химия. Но ок – может, на каком-то этапе и Бог. Или Вселенная. Если хотите. Помним же, что автор агностик? Но, в любом случае, кто бы это ни был, в своей работе по сотворению человека использовал он обычные законы физики и химии. И некоторые уже понятны даже человеческой науке. Так что, даже не залезая туда, куда пока нам нос совать еще не положено, можно понять и осознать научный принцип функционирования того самого человеческого сознания. Как оно происходит на физиологическом уровне. На мой взгляд, лишь осознание электрохимических процессов мышления может привести к действительно осознанному отношению к жизни. Лишь тогда свершится чудо. Обыкновенное, привычное земное чудо – осознанность придет сама. Как и во всем. Потому как ключевое слово тут «знание». Не надо ничего выдумывать, ловить энергии, стоять на одной ноге, смотреть на солнце. Когда знаешь, тогда и осознаешь. Пока не знаешь наверняка – сомневаешься. Даже если веришь. Все равно сомневаешься. Ну хоть чуть-чуть.
Но при чем тут призвание и работа сознания? Ну ничего себе! Как при чем?! Мы же хотим понять, есть ли у нас призвание. Мы хотим понять, какое оно, если есть! Понимание – это результат работы сознания / мышления. Если мы узнаем, как оно работает технически, то, возможно, мы же сможем его усовершенствовать. Или использовать его возможности эффективнее. Или узнать, почему мы не понимаем то, что понять хотелось бы. И возможно ли это вообще. Во всяком случае именно этой мотивацией я руководствовался, когда стал изучать нейрофизиологию. Ведь по первому образованию я инженер-технолог. Мне для начала надо разобраться в механизме. Чтобы двигатель выдавал большую мощность, надо понять, как вообще он ее выдает. Хоть какую-то. И только когда понял как, можно уже думать, что подкрутить или что влить, чтобы крутилось быстрее или с большей тягой. В случае же с изучением работы сознания вышло все гораздо драматичнее. Оказалось, что мы игнорируем основной объем информации нашего мозга. Это все равно, что упорно использовать картошку в качестве цветов, выбрасывая клубни. Ну или пытаться разжечь огонь, высекать искру камнями. При том, что в кармане лежит коробок со спичками. Получилось как с Виагрой. Пытался найти лекарство для сердца, а нарвался на неожиданную побочную эффективность.
Как же так могло получиться? Столько веков люди не понимали чего-то, что вот так вдруг и резко стало понятно? И то не всем. Не торопитесь со скептицизмом. Не совсем так. Философские теории были всегда. Были мысли и рассуждения. Но не было доказательств. Не было технической возможности заглянуть в мозг настолько подробно, чтобы связать теоретические выкладки с реальными технологическими процессами. Особенно сложно было принять бездоказательные мысли, если они противоречат общественным стереотипам и способны радикально отразиться на привычном укладе жизни. Некоторые люди поверили, что Земля круглая только тогда, когда появились первые снимки планеты из космоса. И до сих пор даже смотрят на них с прищуром. Вот я и предлагаю в вопросе понимания своего призвания обратиться к доказательной науке, чтобы не превращать все лишь в философию. И начнем с сомнений.
Осознание любой истины начинается с сомнения. Самые сомневающиеся люди – это ученые. Поэтому я им доверяю. Благодаря их патологическим сомнениям и желанию разобраться до конца и двигается доказательная наука. Ученым нужны доказательства. И если даже они есть, то их проверяют, перепроверяют. И не для того, чтобы очистить совесть. А для того, чтобы убедиться самому. Нет у настоящего исследователя гена, отвечающего за «подгонку под ответ». Какой смысл, если вопрос тогда останется? Можно, конечно, срубить денег или получить какую-то премию, но если сомнения есть, то неугомонный мозг будет продолжать проверять. Исследовать дальше, втихую, до точки. Такая натура. Дальше, как мы знаем, любая точка порождает новое многоточие. Так и происходит движение к истине. А уже доказанное в бесконечном тексте исследований становится точками в предложениях. Достоверной информацией, которую ты знаешь. Не версией, не предположением. Информацией. Которую уже из головы не выкинешь. Она есть. Она заняла свое место. И готова к использованию для поиска ответов на следующие сомнения. Ты больше не будешь, как дурак, долбить камнем о камень, чтобы разжечь огонь, если знаешь точно, что в кармане у тебя лежат спички и они работают. Доказано. Точка.