– Для этого у меня есть Элспит. Она уже согласилась помогать. Вам не о чем беспокоиться. А как вы видите людей в черно-белой гамме? Они что, стали для вас более похожими друг на друга? Вам стало труднее узнавать лица?
Конни что-то писала в своем блокноте, обдумывая ответ.
– Это бывает сложнее, если речь идет о молодых. Родом я с Восточного побережья Америки. Летом на любом из наших пляжей полно шестнадцатилетних девушек, и у всех них довольно стройные фигуры, обтрепанные джинсы, подрезанные выше колен, куцые маечки, длинные прямые волосы, чистая кожа. И различать их бывает тяжело. С теми, кто постарше, дело идет легче. По мере старения у нас появляются лицевые аномалии.
– Не все люди стареют.
– Верно. Вы не против, если я спрошу, почему вы забрали Зевьера?
– Мир, в котором живете вы, отличается от мира всех остальных людей. А мой мир отличен от него еще больше. Зевьер мне необходим. Я делаю только то, что мне действительно нужно. На этот раз мне необходимо уйти. Я думал, что вы это понимаете.
– Думаю, да. Я, разумеется, поняла, что Анджела была ошибкой. Что значит «уйти»? Вам надо куда-то уехать?
– Я скорблю об Анджеле, – сказал убийца. – Она была ангелом. Именно такой и должна быть хорошая мать. Я никогда не видел, чтобы она… – Он вдруг замолчал.
– Алло? – спросила Конни. – С вами все нормально?
Ответа не было.
Барда тем временем по своему телефону потребовал ответов от членов технической группы Отдела особо важных расследований, которые слушали разговор.
– Вы говорили, что никогда не видели, чтобы Анджела что-то делала. Что именно?
– Лживая сука! – вдруг завопил похититель.
– Вы можете сказать мне, в чем дело? – обеспокоенно спросила Конни. – Может быть, я смогу помочь…
– У него есть фотография Элспит в душе в голом виде!
Конни открыла свой ноутбук и сунула его в руки инспектору.
Барда принялся торопливо стучать по клавишам.