Каждую ночь лихорадка. Крадущаяся по жилам болезнь предпочитает тьму спящего разума. Откровения приходят в виде кусков, намеков на некую грандиозную, громадную истину. Но он не верит. Все откровения – ложь. Чья- то ложь. Странника? Менандоры? Множество пальцев роются в его мозгах. Слишком много противоречий. Каждое видение борется со всеми остальными.

«Чего вам всем от меня нужно?!»

Чем бы ЭТО ни было, они его не получат. Он был рабом, но теперь он не раб.

В Королевстве нет обитателей уже очень, очень давно. По крайней мере – в этом регионе. Деревья умерли так давно, что превратились в хрупкий камень – целиком, даже тонкие веточки с ледяными, ожидающими невозвратимой весны почками. И солнце за пеленой белых облаков – это тоже ложь. Несомненно. Тьма должна быть кромешно-темной, не так ли?

Он надеялся отыскать какие-нибудь руины, доказательства, что Тисте Анди некогда процветали здесь. Но вокруг ни одного отесанного руками камня, ни одного признака работы разума. Ни дорог, ни следов. Ничего.

Когда свет потаенного солнца начал тускнуть, Скол объявил привал. Со времени прибытия в этот мир он еще ни разу ни вытаскивал цепочку с двумя кольцами – единственный знак его причастности к их «великому странствию». Дров не было, поэтому куски сушеной оленины не превратились в похлебку, и ужин получился холодным и унылым.

Разговор получился ничуть не более теплым.

Серен Педак спросила: – Скол, почему здесь светло?

– Мы идем по дороге, – ответил юный Анди. – Куральд Лиосан, давний, очень давний дар Отца Света. Как видите, его гордый сад просуществовал недолго. – Он пожал плечами. – Сильхас Руин и я – естественно, мы в свете не нуждаемся. Но вести вас всех за руку… – Он холодно усмехнулся.

– Хотя ты все равно это делаешь, – бросил Удинаас. Сумрак сгущался, однако беглый раб заметил, что на его зрение это почти не влияет. Деталь, которую он предпочел утаить от спутников.

– Я не спешу указывать на обидную очевидность. Летериец, ты лишен такта.

– Такт? Начхать мне на такт, Скол.

Улыбка стала напряженной. – Ты нам не нужен, Удинаас. Думаю, ты и сам догадался.

У Серен задергалось веко. – Нет смысла в…

– Все путем, аквитор. Я уже устал от сраного притворства. Скол, куда ведет дорога? Где мы окажемся в конце?

– Удивлен, что ты еще не догадался.

– Ну, я догадался.

Серен Педак нахмурилась. – Удинаас, а нам не расскажешь?

– Не могу. Это тайна… да, помню, что я сказал насчет притворства, но это поможет тебе выжить. Сейчас ты имеешь возможность отойти в сторону и забыть обо всем.

– Очень благородное разрешение, – устало сказала она и отвернулась.