Нагая Низаль заговорила, скользнув к нему быстрым движением, подобная змее в свете факелов: – Я шпионила за тобой, Рулад. Я раскрыла все твои тайны. Они теперь во мне, словно семя во чреве; скоро мое брюхо вздуется и из него полезут чудовища, одно за другим. Отродье твоего семени, Рулад Сенгар. Сплошные извращения. А ты воображал, это любовь?! Я была тебе шлюхой. Ты ронял монеты мне в руки, но их было мало.

Я затаилась там, где ты никогда меня не найдешь. Я, Рулад – я не буду ждать тебя.

Промолчали только отец и мать.

Он припомнил, когда последний раз видел их наяву: в тот день, когда отослал закованными в чрево города. О, это было так умно, разве нет?

Несколькими мгновениями ранее к нему пришел один из стражников Канцлера, принес срочную новость. Голос летерийца трепетал, словно струна плохо настроенной лиры. Трагедия. Ошибка в смене караула. Более недели никто не спускался вниз. Не было пищи, а вот воды, увы! слишком много.

Фактически наводнение.

«Мой Император. Они утонули. Камеры заполнились водой до уровня груди. Цепи оказались слишком короткими. Слишком. Дворец рыдает. Дворец стенает. Вся империя, Ваше Величество, понурила голову.

Канцлер Трайбан Гнол сражен, государь. Он лежит в постели, не может встать и даже подать голос».

Рулад взирал сверху вниз на трепещущего человечка, смотрел вниз, о да – тупым взором существа, познававшего смерть во всех подробностях, снова и снова. Он слушал пустые слова, подобающие случаю выражения скорби и соболезнования.

А в уме Императора проносились примерно такие слова: «Я послал их на Топляки. Без всякого груза на спинах.

Но поднимающиеся воды, тающие льды, проседающий дворец… Вечная Резиденция. Я утопил отца. И мать». Он словно видел их камеры, черные воды, царапины на стенах – они пытались вырваться, извиваясь на концах цепей. Он как наяву видел всё.

Так что теперь они стоят молча. Плоть сгнила, вздута газами; к белым морщинистым ногам прилипли комья слизи. Отец, на плечах которого Рулад катался, визжа от восторга – дитя на спине бога – а наделенный безграничной мощью и силой бог бежал по берегу, и будущее не обещало ничего, кроме нежного поцелуя в лоб ребенка.

«Мать… нет, хватит! Я умираю и умираю. Больше смертей, чем вы можете вообразить. Я умираю и умираю и умираю.

Но где же покой?

Видите, что ожидает меня? Видите?»

Рулад Сенгар, Император Тысячи Смертей, одиноко сидел на троне, грезя о мире. Но даже смерть не могла умиротворить его.