– Планируешь поделить на шестерых?

– Не в том дело, аквитор. Погляди на него. Поближе. Глаз нет. Рыба слепая.

– А что, это важно? – Но она уже поняла. Нахмурилась, встретила проницательный взор. – Мы видим не то, что тут есть на самом деле?

– Тьма, – ответил он. – Пещера. Чрево.

– Но… как? – Она огляделась. Пейзажи с избытком ломаного камня и тусклого лишайника. Мертвые, замшелые деревья. Небо

– Дар. Или проклятие, – сказал, вставая, Удинаас. – Она ведь взяла мужа, не так ли?

Серен следила, как он вернулся к ручью и осторожно опустил рыбку обратно в поток. Такого поступка Серен не ожидала. «Она? Кто взяла мужа?»

– Дар или проклятие, – повторил вернувшийся к ней Удинаас. – Споры не утихают.

– Мать Тьма… и Отец Свет.

Он улыбнулся – как всегда, холодно. – Наконец Серен Педак выглянула из норки. Я думал о троих братьях.

«Троих братьях?»

Он продолжал так, словно она знала: – Отродье Матери Тьмы. Но было много других, не так ли? Что же ставит троих особняком? Андарист, Аномандер, Сильхас. Что рассказал Скол? О, ничего. Но мы же видели гобелены. Андарист – сама полночь. Аномандер с гривой ярких как белый огонь волос. И наш Сильхас, ходячая бледная немочь, белее любого трупа и столь же неприветливый. Так что породило великий разрыв между матерью и сыновьями? Может, это не явление нежданного отчима, перед которым мамаша раздвинула ноги? Может, они узнали, кто именно был их отцом?

Она невольно перевела взгляд туда, где стоял Сильхас Руин. Потом фыркнула и отвернулась. – Этот так важно?

– Важно ли? Сейчас – нет, – ответил Удинаас. – Но будет важно.

– Почему? У каждой семьи есть секреты.

Удинаас засмеялся: – У меня возник вопрос. Если Сильхас Руин внешне подобен Свету, то каков он внутри?

– Этот мир – его отражение. «Но мы видим этот мир в ложном свете». Удинаас, я думала, что Тисте Эдур – дети Тьмы и Света.

– Да, следующие поколения – может быть. Они не связаны напрямую с тремя братьями.

– Скабандари.

– Да, думаю. Он ведь Отец Тень. Ах, что за семейка! Не забудем про сестер! Менандора и буйный огонь полудня. Шелтата Лор, возлюбленный сумрак вечера, и Сакуль Анкаду, изменчивая сучка ночи. Где остальные? Должны были быть – но куда-то подевались по дороге. Мифы ведь предпочитают простые числа, а что понятнее трех? Те трое, эти три…