Мы недостаточно думаем о своем крещении. Независимо от того, принимали ли вы крещение, будучи взрослым, ребенком или даже младенцем, вы должны часто думать о нем. Можно просто вспоминать о крещении как о событии в своей жизни или размышлять о том, что в крещении на вас была поставлена печать обещания Божьего прощения. Когда вы обжираетесь, когда вы теряете контакт со своими детьми, когда вас одолевает дух критицизма, вспоминайте о своем крещении. Верой вы прощены и очищены. Крещение — это напоминание, символ прощения, которое мы получили (как сказано в ответе на вопрос 72 в воскресенье 27).
У нас нет кабельного телевидения, но как-то я ночевал в доме, в котором оно было подключено. После обеда я включил телевизор и пролистал каналы раза четыре, тщетно пытаясь найти что-нибудь интересное. В конце концов я остановился примерно на минуту на каком-то фильме. На экране разворачивалась пикантная сцена — там ничего такого не показывали, но было понятно, что происходит что-то неприличное. Я быстро переключил канал, но недостаточно быстро. Честно говоря, я задержался на этом фильме главным образом из-за интереса к тому, как были одеты женщины. И посмотрел его еще несколько секунд даже после того, как понял, что сцена кончится пошло. Эпизод был нацелен на то, чтобы вызвать соответствующие чувства, и смотреть его было греховным делом.
Я чувствовал себя ужасно и пытался мысленно оправдаться:
Я был крещен, когда был ребенком, — десятки лет назад, но обещание Божьей благодати для меня по-прежнему действенно. В тот день я был мокрым (даже если мои друзья-баптисты считают, что я был мокрым недостаточно!). Меня омыли. Мои грехи не были волшебным образом смыты водой. Но обещание Божьего очищения, подписанное для меня в тот день, — мое по вере. Бог всегда верен и прощает, когда я исповедую свои грехи (1 Ин. 1:7–9). Как верно то, что водой окропили мою маленькую головку (или погрузили в воду все ваше тело), так верно и то, что я был очищен кровью Христа. Эта минутная черная метка телевидения (и поверьте мне, это не самый худший мой проступок) была смыта.
В детстве я был достаточно физически активен. Я частенько лазил по деревьям, много играл в подвижные игры и пачкался, как и положено мальчишкам. Меня грязь не особенно волновала, но я всегда мылся вечером. Поэтому я принимаю душ ночью, а не утром. Перед началом нового дня мне не надо мыться. Мне нужно помыться вечером. Точно так же каждый день мне нужно очищаться духовно. Каждый день у меня есть повод вспоминать свое крещение. За день к моему телу прилипает греховная грязь и мусор. Мне нужно прийти к кресту. Мне нужно очиститься. Хвала Богу за кровь, которая спасает, а не пятнит. Слава Богу за то, что я был крещен во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.
Воскресенье 27
Вопрос 72. Очищает ли от грехов само внешнее омовение?
Ответ. Нет, только кровь Иисуса Христа и Святой Дух очищают нас от всех грехов.
Вопрос 73. Почему же Святой Дух называет крещение омовением возрождения и омовением грехов?
Ответ. Бог имеет веское основание для того, чтобы называть крещение именно так: этим Он не только желает научить нас, что кровь и Дух Христа смывают наши грехи так же, как и вода смывает телесную нечистоту, но и, что важнее, желает уверить нас посредством этого божественного залога и знака в том, что мы духовно очищены от наших грехов настолько же реально, как и внешне омыты водой.
Вопрос 74. Следует ли также крестить детей?
Ответ. Да. Дети, как и взрослые, включены в Божий завет и являются частью народа Божьего. Детям, как и взрослым, обещаны прощение грехов кровью Христовой и Святой Дух, дающий веру. Поэтому их следует посредством крещения как знака завета принять в христианскую церковь и отличать от детей неверующих родителей. В Ветхом Завете это совершалось посредством обрезания, которое в Новом Завете заменено крещением.
Задорное крещение детей
Меня награждают разными эпитетами в интернете. Пожалуй, мое любимое выражение было изобретено одним баптистским братом, который написал, что Деянг, «пожалуй, самый задорный детокрещенец в мире». Я не уверен насчет «задорного», но я точно убежденный детокрещенец. Я предполагаю (и надеюсь), что большинство людей, читающих эту книгу, не практикуют детское крещение. У меня много друзей, коллег и героев веры, которые не согласны со мной (и другими моими друзьями, коллегами и героями веры) по вопросу крещения. Поэтому сейчас я займусь защитой детского крещения со всем уважением к моим братьям и сестрам, которые принимают лишь крещение по вере.
Одно из самых осмысленных действий, которое я совершаю как пастор, — это преподание таинства крещения заветным детям в нашей общине. Перед совершением крещения я, как правило, уделяю несколько минут, чтобы объяснить, почему мы крестим детей в нашей церкви. Мое объяснение обычно звучит примерно так:
Сегодня утром нам дарована великая честь совершить крещение одного из наших новорожденных. Мы не верим в то, что вода, которая касается ребенка, обладает магическими свойствами. Вода не смывает первородный грех и не спасает ребенка. Мы также не предполагаем, что ребенок уже возрожден, и не учим, что всякий крещеный ребенок обязательно попадет на небо. Мы крестим не изза традиции или суеверия и не потому, что нам нравятся милые детки. Мы крестим младенцев, потому что они — дети завета и должны получить знак завета.
В Быт. 15 Бог заключил завет с Авраамом. Этот завет был скреплен в Быт. 17 знаком обрезания. Бог пообещал благословить Авраама главным образом потомками и землей. Но в сердце завета было обещание Бога о том, что Он будет Богом Авраама и его детей (Быт. 17:7–8).
Обрезание было не просто медицинской процедурой, которая выделяла этнических евреев. В обрезании был заложен глубокий духовный смысл. Обрезанию плоти всегда должно было сопутствовать обрезание сердца (Рим. 2:25–29). Оно указывало на смирение, новое рождение и новый образ жизни (Лев. 26:40–42; Втор. 10:16; 30:6; Иер. 4:4; 6:10; 9:25). Одним словом, обрезание было знаком оправдания. Павел пишет в Рим. 4:11, что Авраам «сделал обрезание, которое было знаком, печатью, оправдания по вере, что была у него до обрезания» (СРП). Сам Бог трактует обрезание как нечто большее, чем просто физический знак этнического Израиля.
Интересно, что этот глубоко духовный знак был дан не только Исааку, но и Измаилу, хотя только в Исааке продолжилась обещанная родословная линия. Духовный знак был дан не только тем, кто уже принял духовную реальность. Он был дан Аврааму и его детям. Обрезание не было простым тождеством. Оно не означало, что получивший знак автоматически получал то, что этот знак символизировал. Обрезание, как и крещение, указывало на принадлежность завету, ученичество, заветные обязательства. Оно также оставляло место для будущей веры, которой человек примет означаемую духовную реальность. Как в дни Павла были обрезанные, которые на самом деле были необрезанными (Рим. 2:25–29), а некоторые дети Авраама не были детьми Авраама (Рим. 9:6–8), так и в наши дни некоторые крещеные на самом деле некрещеные. Дети должны быть отмечены знаком крещения, потому что они принадлежат завету, но, если они не проявят спасительную веру, они не получат заветные благословения.
Сегодня мы крестим детей в силу того же завета с Авраамом. Павел ясно пишет в Гал. 3 о том, о чем явно намекал Петр в Деян. 2, а именно что завет Авраама не отменен. Он по-прежнему действует. Более того, мы видим, что ключевое обещание Авраамова завета повторяется в Писании опять и опять — вплоть до Откр. 21.